— Увы! Мое восхищение талантами знаменитой танцовщицы не способно отменить приговора, коли есть на то воля Темных Богов.
Миа*рон нарочито блеснул острыми клыками.
— Она содержанка Те*и Чеар*рэ, Стальной Крысы Департамента, — поделился информацией мальчишка.
Я с интересом посмотрела на Дэй*река:
— Кто такой Те*и Чеар*рэ?
— Ты не устаешь меня удивлять, куколка. — Отозвался Миа*рон. — Именитое, знаменитое, могущественное Правящее Семейство. Его представители занимают практические все ключевые посты в Эдонии; а также же имеют вес в сопредельных государствах. Их Стальная Крыса — юркое, въедливое, докучливо существо. От него порой сложнее избавиться, чем от истинных длиннохвостых.
— Все верно, — отважился мальчишка на дерзкую попытку поворчать. — Миа*рон хочет сунуть наши головы в пасть дракону.
— Крысы — не драконы, — обаятельно улыбнулся нелюдь.
Не удержавшись, я засмеялась. Чтобы не обостряться, предпочла сменить тему. Вернее, вернуть её в прежнее русло:
— Эти Чеар*рэ, — вернулась я к интересовавшему вопросу, — они политики?
— Политики, ученые, военные, министры, учителя, шпионы, — да кто угодно! — Раздраженной скороговоркой отчеканил Дэй*рек. — Нет ни единой сферы, куда не просунулись фарфоровые кукольные физиономии. Они словно морок — везде. И лучше бы с ними не связываться.
— Довольно. Ты сказал — я услышал, — угрожающе мурлыкнул черный кот. — Не говори лишнего, милый.
Меня передернуло.
Дэй*рек оказался выдержаннее. Какие бы чувства ни кипели у него на сердце, лицо оставалось бесстрастной маской. Хотя, он ведь был тенью? Не исключено, что чувства за серой оболочкой отсутствовали.
* * *
Выдавшийся пасмурным и дождливым день почти незаметно перетекал в сумерки. Осень повсюду разбросала мягкое золото. Листва, шелковистая, нарядная, упала на выпирающие из-под земли корни древес, отдыхала на почерневших, набухших от нудных дождей, дорожках, удерживала в сердцевине естественных чаш драгоценные капли влаги.
Раскинувшийся вокруг дома старинный парк огораживала похожая на причудливое кружево чугунная решетка. С первого, со второго, и даже с третьего взгляда парк казался не знакомым с безжалостными, но возрождающими ножницами садовника.
Сам особняк отличался высокомерием, свойственным старым аристократам. В человеческий рост, полукруглые окна; стройные фронтоны у входа; вытянутые к небу массивные трубы под красной черепичной крышей, — все имело полный достоинства вид. У подножия широкой лестницы, ведущей к дому, расположился причудливый фонтан, в центре него дикая фея с белой оголённой грудью застыла в позе, причудливой и эротичной. Из кувшина, что прелестница удерживала над головой, тонкими струйками стекала вода, прочерчивая мокрые блестящие дорожки по соблазнительному бесчувственному телу. От шеи к груди, от груди к пышным бёдрам, скрытым соскользнувшей мраморной туникой, ползла вода вниз до тех пор, пока с тихим шелестом капли не падали в фонтанчик.