— Я заставлю тебя пожалеть о каждом произнесенном тобой слове.
— Это не в твоих силах, Миа*рон.
— Поспорим?
Уже переступая через порог, он бросил через плечо:
— Дэй*рэк умрет.
— Попробуй его тронуть, — ответила я спокойно, не повышая голоса. — Я переверну твой мирок в Бездну. Я не шучу. С твоей помощью я узнала, до какой жестокости и низости может дойти мужчина, если не боится закона и не имеет совести. Чтобы не оставаться в долгу, покажу тебя, на что способна женщина, когда терять ей больше нечего.
Благие Боги, как же я его ненавидела.
Но он и в самом деле стал моим хозяин: подобно хорошо выдрессированной собаке я рычала, не решаясь укусить.
Не зная, как следует молиться Благим Богам, я всё твердила: "Сделайте так, что Дей*рек остался жить! Пожалуйста! Если есть в мире хоть капля добра, хоть искорка света, пусть он живёт. Довольно смертей".
Молитвы были лицемерием. Жалкой попыткой самообмана. Я знала, чем все кончится: бедный мальчик заплатит за то, чего в его жизни так и не было — за женщину.
Будь ты проклят Миа*рон. Будь. Ты. Проклят.
"Благие Боги! Пусть произойдет что угодно! Вы всесильны. Вы все можете. Пусть Дей*рек живет".
Высокие черные сапоги, мелькнувшие перед глазами, заставили выйти из транса, в который погрузили переживания.
— Я принес тебе подарок, — промурлыкала тварь.
В руки легла холщовая сумка.
— Что это? — голос был почти неразличим.
Но Миа*рону не нужно слышать чужих голосов. Он сам себе режиссер, он сам выстраивает пьесу, в ней наизусть знает все возможные реплики.
— Посмотри сама, — упало сверху, как камень.
Дрожащими руками я развязала завязки у сумки, дрожащими руками достала оторванную голову Дэй*рэка.
Знала, но…
Руки инстинктивно отшвырнули оторванную голову. С глухим стуком она покатилась по полу. Перевернулась. Незрячий остекленевший взгляд обратился к высокому, затерявшемуся в тенях и занавесях, потолку. Даже после смерти в "Доме теней" не суждено видеть неба.
— Нет!!! — Завыла я, обхватывая себя руками. — Чтобы ты сдох! Чтоб ты сдох, гадина проклятая! Дей*рек! Дей*рек! — Звала я отчаянно и пронзительно. Словно впрямь надеясь вернуть его истошными криками. — Дей*рек! Прости меня…
Пламя сжигало душу изнутри, а милосердного дождя Двуликие не посылали: щипало глаза, першило в горле, но слез не было.
Миа*рон бесстрастно глядел на меня сверху вниз.
— Он стал для тебя слишком много значить. Ты удивляешь меня, Огненная ведьма. Утешься! Смерть это Благо.
— Уйти. Уйди. Уйди!
— Избавься от этого, — кончиком сапога он поддел голову Дэй*рэка, перед тем, как выйти. — Приятных снов.