Рывок вперед. В ушах завыл ветер. Вдалеке пророкотали раскаты грома. Мгновение, — и все стихло.
Мы распластались по снегу, зарывшись в него чуть ли не по самые ушки. Все тело ощущало пульсацию трепещущего с перепуга, сердца.
Нечаянный спутник, поднимаясь на ноги, виртуозно ругался. Как он это делал! Самоуверенные представления о том, что я постигла все возможные тонкости нецензурной лексики, были сметены, как песчинки во время шторма. Таких рулад я никогда не слышала. Хоть и провела всю жизнь в обществе отчаянных отморозков. Но они ругались топорно. Без фантазии. А он!
— Ты хоть понимаешь, что натворила?! — Это он, кажется, на меня так орет? Ну, конечно же, на меня. На кого ещё тут тратить таланты? Не на ели же, безропотно выдерживающие на себе тяжелые снежные шапки?
— Правда? Извини. Я первый раз телепортируюсь. — В памяти не вовремя всплыла зеленая ивовая арка в заброшенном парке Гиэн*сэтэ. — Ну, или почти в первый раз.
— Ох, — выдохнул Те*и.
Ему, удалось выбраться из сугроба, и теперь он развлекался тем, что стряхивал с пижонского плаща налипший снег.
— Ты так и будешь там валяться? Вставай немедленно, — скомандовали мне.
В конце природной аллеи затаился маленький, нарядный домик. Такими их любят изображать на зимних праздничных картинках: окна избушки завешены расписными ставенками, из трубы гостеприимно валит дымок.
— Чей это дом? — спросила я.
— Дом? Я бы скорее назвал это берлогой. И эта берлога, как ты, наверное, уже догадалась, принадлежит мне. Идем.
Дверь за нашими спинами услужливо закрылась, отрезая от пронизывающего ветра и неприятного, давящего на нервы, зеленого света третей луны, мертвенной Ириамы.
Я бессильно села на пол прямо у порога. Веки налились тяжестью, и забвение — обморок или сон, — заставили отключиться.
В сознание возвратила острая боль. Было чувство, словно меня кромсают и одновременно поджаривают на медленном огне. Я посмотрела на руки, ломившие сильнее всего. Покрывшиеся нехорошими пятнами, подозрительно смахивающими на трупные, они выглядели отвратительно.
Не удержавшись, я застонала.
— Что? — нахмурился маг.
Он успел снять плащ и выглядел на удивление безобидным и юным.
— Это какое-то изощренное заклятье? Ты меня проклял? А я почти поверила, что ты не воюешь с детьми. Глупо, да?
Обхватив зазеленевшие запястья руками, маг внимательно их оглядел.
— Я тебя не проклинал. Ты банально обморозилась.
Неблагоразумно тряхнув руками, я, не утруждаясь сдержанностью, громогласно завопила — "банальное обморожение" оказалось мучительной штукой.
Те*и поморщился: