Вообще-то, на мой взгляд, ситуация была не лишена юмора. Но его мало кто оценил.
"Пожар", быстро погасили. Тьму разогнали. "Останки" вернули на положенное место и даже съели, — чуть позже, когда страсти поутихли.
"Светлые" выходили из себя, пытаясь дознаться, откуда мы взяли необходимое для обряда количество "жизненоважной человеческой жидкости"? Продолжая горланить, подозреваю, они сами не верили, что у нас была возможность воспользоваться пресловутым "ведром человеческой крови". Понимали, болезные, что даже если бы мы и перебили подчистую население местных деревенек, у нас все равно не было приспособлений, позволяющих собрать у жертв требуемую "жизненоважную жидкость" горяченькой.
Да и с тем фактом, что все деревенские жители живехоньки и целехоньки, ничего поделать оказалось невозможным.
Сестры впечатлились талантом преступниц, оказавшимися способными провести ритуал высокого уровня сложности, но их "впечатленность" не смягчила наказания: меня без права помилования отправили в одиночку. Поразмыслить над плохим поведением. Я поразмыслила. Прониклась глубиной морального падения. Покаялась, как предписано уставом. И затаилась на целую неделю.
Целую неделю все в Храме происходило, "как надо" и "как положено". Воспитанницы были чистыми альфами. Но хорошее не может длиться вечно.
Весна клонилась к исходу. Дикие яблони и вишни благоухали сладко, опьяняюще. Зелень за высокими заговоренными стенами, окружившими Храм со всех сторон, вдохновляла на подвиги.
И вдохновила.
Мы сбежали.
Просто вырвались, как три обезумевших от счастья маленьких духа.
— Куда пойдем? — спросила Марилли*са, изящная брюнетка с задумчивыми глазами.
— Разве это важно? — засмеялась я, — Моей Силы не хватит, чтобы противостоять Свету. Нас быстро найдут. Так что просто — вперед! Когда не знаешь, куда ведет дорога, так даже интереснее.
День выдался солнечный и ясный. Лес казался юным, приветливым и веселым.
— Ты слышишь духов? — мечтательно щурясь, Мари тянулась руками к первоцветам, срывала их и подбрасывала оборванные лепестки в воздух. Ей казалось это романтичным. — Видишь их?
Я покачала головой:
— Нет.
— Но ведь ты — ведьма, — почти возмутилась Мари таким положением дел. — Ведьмы должны их видеть!
— А я — не вижу.
Не прошли мы и полулиги, как встретили крестьянина, направляющегося, судя по всему в "город". Мужик с ленцой нахлестывал каурую лошадку, неторопливо трусившую по узкой дорожке.
— Здорово, — поприветствовал он нас.
Девчонки испуганно притихли, бросая на меня выразительные взгляды. Так случилось, что в нашей троице роль "Верховной Жрицы" досталась именно мне. Я выполняла её с превеликим удовольствием, открыв для себя, что, оказывается, обожаю командовать.