— Все, — завязала я кончик бинта бантиком и, отойдя, критически воззрилась на забинтованное. Вроде получилось неплохо.
Эгмонт пошевелил раненой конечностью и пришел к такому же выводу:
— Сойдет. Спасибо, студентка.
— Пожалуйста, — буркнула я.
Магистр щелкнул пальцами: к нему, размахивая рукавами наподобие Афилогета, подлетела рубашка. Скептически осмотрев разодранный рукав, он все-таки надел ее и потянулся за курткой.
Он был в перчатках, не сняв их даже тогда, когда сидел вообще в одних штанах. Эти перчатки уже начинали меня раздражать, и потому я не мудрствуя лукаво брякнула:
— Почему вы никогда не открываете рук, магистр?
Эгмонт прищурился, глядя мне в глаза:
— У каждого свои причуды, студентка. Я же не спрашиваю вас, почему у вас именно такая фамилия?
Пол вздрогнул и едва не ушел у меня из-под ног.
— При чем здесь моя фамилия? — спросила я, делая максимально безразличное лицо.
— Да, собственно, ни при чем… Просто, знаете ли, смотрю я на вас и думаю: все замечательно, одна фамилия не подходит. Ну какая вы Ясица? А вот, скажем, Леснивецька… но я же вам этого не говорю?
— Вот и дальше не говорите, — сказала я, не задумываясь о том, что вообще-то разговариваю с собственным деканом.
— Отлично, — кивнул он. — Значит, так, студентка… Я не знаю, как вы будете это объяснять вашим коллегам, но, если еще хоть один адепт появится в моей лаборатории — пеняйте на себя. Вам все ясно?
— Угу, — кивнула я. И замялась: уж больно красочными у меня получались картинки предполагаемого наказания. — Магистр, мне вещи собирать или как?
— То есть?
— Ну вы меня из Академии… того?.. Или пока все-таки нет?
Эгмонт помедлил с ответом.
— Если бы не василиск, — наконец ответил он, — вы бы уже сидели на чемоданах. Но то, что вы хоть что-то ухитрились с ним сделать, достойно пятерки по боевой магии или, учитывая обстоятельства, просто продолжения обучения.
Я едва не подпрыгнула на месте от радости.
— Но учтите то, что я вам сказал.
— Учту! — пламенно пообещала я. — И вообще забуду, как сюда вошла!
— Замечательно. В таком случае возьмите амулет, который лежит на столе. Ривендейл, полагаю, неплохо его знает, так что деньги он вам отдаст.
Ривендейл, я думаю, и впрямь хорошо знал этот амулет. Это был тот самый браслет-накопитель, который Эгмонт демонстративно снял во время их с вампиром знаменитого поединка.
— Спасибо, — озадаченно сказала я, опуская браслет себе в карман. Чего-чего, а такой щедрости я от магистра не ждала.
— Каждый труд должен быть оплачен, — усмехнулся он, поймав мой недоуменный взгляд. — В данном случае — из герцогской казны.