Но, мрыс дерр гаст, чего же он такого сделал? Сюда сажают только магов; камеры же, подобные этим, предназначались для магов огромной силы, способных взломать практически любую дверь. Но среди оборотней редко рождаются чародеи; те же, которые у них все-таки есть, навсегда теряют способность к обороту. Разве что Лерикас Аррская… но Сигурд меньше всего походил на легендарную чародейку.
— Что я должен сделать? — Эгмонт подошел ко мне, заканчивая наматывать цепочку на ладонь. В том, как ложились звенья, мне почудилась какая-то система; кажется, там было завязано несколько эльфийских узлов, но наверняка я этого не знала. Подумав же, я решила, что уточнить смогу и в другой раз.
— Ничего, — для пущей убедительности я мотнула головой. — Просто дайте мне руку.
Все прошло как по маслу. На этот раз я рассчитала дорогу точнее — мы оказались точно на крыльце, причем мои ступни попали аккурат в те самые выбоины. Оставив Эгмонта строить телепорт, я вернулась за Сигурдом. Я немного волновалась, смогу ли покинуть камеру с тем, для кого, собственно, эта камера и предназначалась, да вдобавок еще он был волкодлаком, а на них магия действует весьма и весьма избирательно.
Но и на этот раз у нас не возникло сложностей. Сосредоточиться, шагнуть, представив, куда именно ты шагаешь; сейчас я не стала даже зажмуриваться, решив наконец узнать, как это все-таки выглядит. Оказалось, что никак: вот только что я была здесь, а теперь уже стою там.
За то время, пока мы были в тюрьме, небо заволокло облаками. Начинало накрапывать; я хотела было вытащить из сумки плащ, но передумала.
Эгмонт заканчивал достраивать телепорт. Фиолетовые контуры портала уже высвечивались на мостовой. Вообще-то, насколько я знала, им полагалось быть зелеными, — столь же странным окрасом они, вероятно, были обязаны пресловутым «приятным сюрпризам».
Нет, ну до чего же все просто, неожиданно подумала я. По-хорошему нам полагалось бы уйти с боем, желательно уложив при этом половину гарнизона соперника; также неплохо, если бы коварный враг ранил кого-нибудь из нас, добавив побегу еще немного эффектности. А так… ночь, дождь, с каждым мигом становящийся все сильнее, и легкая грусть, которую язык не повернется назвать ностальгией.
Что-то закончилось.
Что-то начинается.
Всегда тяжело обрывать последние нити.
— Все. — Эгмонт опустил руки, привычным движением отбросил волосы с лица и осторожно перешагнул светящуюся границу.
Я вспомнила, как одним прыжком свалилась в тот самый первый телепорт, перенесший меня в Драконьи горы. Прямое нарушение техники безопасности — любая часть организма, не вошедшая в телепорт, никакой телепортации не совершит, оставшись на прежнем месте. Но в тот раз у меня имелись и более опасные перспективы: как-никак я была первой, кто сумел взломать лабораторию Рихтера, соответственно и наказание мне полагалось совершенно особенное.