На светофоре Сергеев, мигая фарами, обошел поток по встречной и проскочил перекресток на «красный». Еще рывок. Ручейки машин выливались на Набережную с узких улочек Подола, заполняли ее больше и больше. Близился час пик. Центр начинал двигаться к окраинам, в спальные районы. Сюда же, на север, ехали не только киевляне, но и горожане, живущие в Вышгороде>[40] и окрестностях, и дачники, чей еще недавно тихий район внезапно сделался популярным благодаря имению Премьер-министра и домам его свиты.
Нарушая все мыслимые и немыслимые правила, царапая днище о высокие бордюры и оставляя за собой хвост из мечтающих о суде Линча водителей, Сергеев влетел на Оболонь, и, маневрируя за эстакадой Московского моста, едва не врубил в лобовую развозной грузовичок. Грузовичок пошел юзом, закачался, но на колесах устоял и тут же поймал в зад старый «Опель» с оранжевым гребешком такси на крыше.
Через три с лишним минуты такого низкого полета, Умка, срезая путь, бросил «тойоту» во дворы, замельтешил по узким дорожкам между домами, и уткнулся во врытые поперек столбики, заграждавшие путь на пешеходную часть Набережной.
Отсюда Сергеев побежал. Благо бежать было недалеко. Жара была поистине африканской, испепеляющей, безжалостной, и даже близость Днепра не делала ее легче. Одежда мгновенно начала липнуть к телу, туфли то и дело норовили соскользнуть с ног из-за шелковых носков. Умка мысленно выругался. Совершать марш-броски в одежде для бизнес-раутов было все равно, что есть холодец палочками.
В промежутке между кустами мелькнули гирлянды воздушных шаров, несколько машин с логотипами телеканалов, фургон ПТС.>[41] Здесь.
Он свернул к входу в арт-галерею, перешел на быстрый шаг, чтобы не привлекать к себе внимания, и отметил, что помимо прессы, здесь полно и киевского бомонда. На паркинге теснились дорогущие машины, а въезд на него перегораживал странный, как и его хозяин, джип одного скандального киевского живописца, обладателя острого языка и либеральных политических взглядов. Его, как вечного оппозиционера, говорящего сплошными афоризмами, обожали все журналисты и ведущие ток-шоу, и не было мероприятия, где бы любимчик публики не отметился бы и не дал пару интервью. Сергеев взлетел по ступеням к входу, и наткнулся на двух бодрых бодигардов в траурных костюмах, охранявших двери.
Один из них оказался сообразительным, и начальство опознал сразу – наверное, видел где-то. Сергеев разглядел в немаленькой толпе Вику, рассмотрел рядом Маринку – та же Вика, только более высокая и совсем тоненькая, как тростинка, и двинулся к ним, словно ледокол, рассекая толпу плечом.