С того момента, как он отказался отдать компромат в руки союзников, они стали бывшими. Только поверить в это было все еще трудно.
Сергеева много раз предавали. Была ли то тактика, государственная необходимость, банальная глупость или строгий коммерческий расчет – разбираться приходилось потом. После предательства, в основном, приходилось выживать, и времени на сопли и упреки не оставалось. После того, как Умка выбирался из очередной передряги, ощипанный, но с новым полезным опытом, он мог мстить. При желании, конечно, только вот оно, почему-то, не возникало.
Переосмысливать последние несколько лет «мирной» жизни было трудно и больно, но другого выхода не намечалось. Предстояло жить дальше, а Сергеев плохо представлял себе, как можно существовать без определенного стержня, без того, чтобы не принять чью-то сторону. Хотя понимал, что нейтралитет, к которому он созрел – это тоже стезя, еще более трудная линия поведения, трудная – поскольку неудобна всем.
– Алло, я слушаю! – сказал Сергеев в трубку.
– Миша, это я, – произнес Блинчик усталым голосом. – Говорить можешь?
– Да. Я слушаю…
– Надеюсь, что ты на хер меня посылать не будешь… Сразу, по крайней мере…
– Если повода не дашь.
– Лаконично, – отметил Владимир Анатольевич тем же скучным голосом. – Чертовски лаконично. Но честно. Мой дядя, самых честных правил… Ну, так и я буду лаконичен – делай, как и что хочешь, но вывези Плотникову и Маринку подальше с этой ёб…ной страны. Куда хочешь, но вывези. Сегодня. Или завтра. Тетка твоя жива еще?
– Нет.
– Ну, значит у тебя одной заботой меньше.
– И ты ничего не хочешь мне сказать?
– Хочется объяснений?
– Очень хочется.
– Да, – протянул Блинов. – Тяжелый случай. И ведь знаешь, что я тебе не враг, а все равно не выполняешь распоряжений…
– Володя, так я не у тебя на службе. И не обязан твои распоряжения выполнять.
– Ты мне действительно ничем не обязан. Обязан тебе я, и сейчас эти обязательства частично гашу. Усек?
– Пока нет.
– Вот козел упрямый! – выругался в сердцах Блинов. – Я тоже собираюсь временно покинуть столицу, но все равно – приезжай. Я постараюсь тебе изложить свои соображения. Неужели так трудно просто выполнить то, что я посоветовал? От тебя что – куски отвалятся? Или в ментальное рабство ко мне попадешь? Не бзди! Мы даже пленных не берем в последнее время… Чтобы не кормить… На хер ты мне сдался в рабстве? Ты своб-о-о-оден! – пропел Блинов фальшиво, изображая соло Кипелова. – Так что, свободный человек? Приглашение принимаешь?
– Приеду, – согласился Сергеев через силу.
Блинов был хитер и хорошо знал старого друга.