Неоновый сталкерский фонарик — это довольно тяжелый цилиндр длиной около пятнадцати сантиметров, один из торцов которого вогнут и усеян доброй сотней микролампочек. На одном элементе питания он может работать около года, если, конечно, использовать его по назначению. Полностью герметичный и ударопрочный корпус вкупе с тяжестью позволяет при необходимости использовать фонарик как оружие. Все это, конечно, замечательно, на какой-то идиот забыл снабдить его хотя бы простенькой прищепкой, чтобы можно было освободить руки. Мишку такое положение не устраивало, он взялся за инструмент и при помощи полоски стали и трех термоусадок прикрепил к фонарику две скобы; теперь фонарик можно было очень удобно прикрепить к поясному ремню либо, как поступил я, к оружию.
Вопреки ожиданиям, лаборатория изнутри выглядела совсем не страшно; несколько радиальных коридоров вели от центра к периметру, по пути пронизывая огромные пустые помещения. То и дело на стенах попадались надписи наподобие «Сталкер! Иди обратно — тут все уже сперли до нас» или проще: «нету ничего!».
Мы шли быстрым шагом по коридорам лаборатории, стараясь не касаться заросших мхом ярко-зеленого цвета стен. Яркий, рассеянный свет фонариков, падая на этот мох, заставлял его светиться многократно более ярким светом, но мертвенно-зеленого цвета.
— Стойте! Вот она, лестница. Сашу прикрывайте…
Спустившись на минус второй этаж, я тут же зацепился ногой за обрывок проволоки, и, пытаясь сохранить равновесие, сбил ржавую железную бочку. Бочка покатилась с ужасным грохотом, из нее выскочил какой-то мелкий мутантик и, в невероятном ужасе улепетывая от нас, с треском врезался в стену и затих — очевидно, убился. Мы замерли, ожидая немедленной кары за нарушенную тишину, но больше ничего не произошло и мы непозволительно расслабились.
Минус второй этаж представлял собой какой-то цех, большая часть его оборудования была разобрана. Мы быстро миновали его, и не задерживаясь спустились по выкрошенной бетонной лестнице еще ниже. Минус третий этаж был страшно захламлен, приходилось постоянно смотреть под ноги, чтобы не споткнуться. Игорь посветил фонариком:
— Чего-то я не понимаю… смотрите, диваны, кресла, телевизор разбитый, тряпки какие-то гнилые… обычный бытовой мусор. Странная лаборатория, что здесь изучали?
— Может, это комнаты отдыха были?
— Ах да, наверное.
Минус четвертый этаж. Серые бетонные коридоры, не тронутые плесенью, и решетки, решетки, решетки в них…