— Да как же так, господин Защук? Министерства продовольствия уже не существует. Вы же не имеете юридических прав продолжать выполнять свои функции…
Однако и эти убедительные доводы Зеленцова не возымели своего действия. Защук молчал, как будто воды в рот набрал. Комиссарам стало ясно, что такое его поведение, по всей вероятности, заранее было продумано с другими чиновниками.
Хозяин кабинета закрыл сейф и, кладя в карман ключи от него, обратился к своим коллегам:
— Пойдемте, господа.
Чиновники встали. Один из них, этакий холеный, в добротном черном костюме, подошел к комиссарам и ехидно процедил сквозь зубы:
— Убирайтесь-ка восвояси, комиссарики!
У комиссаров закипело в душе… Так и хотелось схватить его да так тряхнуть, такой отпор дать, чтобы навсегда запомнил. Но сдержались.
Перегуд, окинув наглеца презрительным взглядом, отрезал:
— Но, но, поосторожнее бросайтесь такими словами, а то…
— При царе-батюшке и Керенском могли так с нами, пролетариями, разговаривать. Не забывайтесь! — дал отпор Зеленцов зарвавшемуся саботажнику.
— Не надо так, Иосиф Иванович, — сказал Защук своему сослуживцу, — зачем такие резкости…
Волей-неволей пришлось покинуть комиссарам Аничков дворец… По дороге они обменивались мнениями о случившемся. Их волновало, что Питер испытывает острую нехватку продовольствия и нужно налаживать снабжение как в нем, так и в других местах, что дорог каждый день, а начать работу, увы, не пришлось. Но особенно их волновал вопрос, как заставить саботажников быстрее передать дела.
Комиссары вышли на улицу. Шел обильный снег, и они подняли воротники. Зеленцов сказал:
— Слушай, Яков, а чего нам голову ломать? На днях ведь «Известия» сообщили, что создана Чрезвычайная Комиссия по борьбе с контрой.
— Верно, верно, я же читал. Помещается на Гороховой, дом два…
На Гороховой, 2, уже знали, что кое-где саботажные акции носят характер организованного сопротивления. Три дня тому назад Феликс Эдмундович Дзержинский получил сведения, что в доме № 46 на Литейном проспекте состоится сборище саботажничающего чиновничества и что присутствовать будут какие-то особы из лагеря контрреволюции. Туда вовремя была направлена оперативная группа из чекистов и рабочих-красногвардейцев. Председатель ВЧК ее проинструктировал…
Когда опергруппа прибыла на место и, предъявив ордер, стала выяснять личности и производить обыски, то произошел довольно примечательный инцидент. Солидный на вид господин, улучив удобный момент, попытался улизнуть. Задержавший его красногвардеец, улыбнувшись, промолвил: «Что, господин почтенный, почуяли неладное?»