Пока он так лежал, перебирая воспоминания прошедших месяцев, что-то пощекотало ему живот. Что-то тяжелое, побрякивающее металлом. Он открыл глаза и не сдержал восхищенного возгласа. Руки сами собой схватили роскошное ожерелье, которое, как маятник, качалось над его пупком. Другой край ожерелья держала Фэйд. Похоже, заранее припрятала под подушкой, да еще нагрела в руке, чтобы не было холодным.
Огненная шпинель сама по себе не слишком дорога. Но камни такого размера, такого сочного переливающегося цвета, будто пылающие огнем! Одиннадцать крупных камней без малейшего изъяна, подобранных один к одному, так что ни один не выбивается из ряда. И тонкая, изящная оправа, не скрывающая их красоту. Таэсса знал это ожерелье. Примерял его. Оно горело на его белой шее, будто лента огня. Гладкие камни буквально ласкали ладонь. Он тогда с трудом выпустил его из рук. И вряд ли найдет в себе силы сделать это во второй раз. Фэйд знала, на чем его подловить. От этой мысли к его щекам прилила краска стыда.
— Теперь я точно знаю, что вы за мной шпионите! Таэсса попытался спасти положение, выдавая смущение за гнев. — Я совершенно случайно заглянул в эту лавку, чтобы укрыться от дождя! В жизни не видел подобного барахла. Примерил кое-что от нечего делать… Невольно уличая себя во вранье, он не мог оторваться от ожерелья, пропуская камни между пальцами.
Она не собиралась оспаривать обвинение. Только прищурилась:
— Уж от него-то ты не откажешься.
— Слишком вызывающе, да и огранка старомодная… он скривил губы, но все равно не мог выпустить ожерелье из рук. К тому же, мне совершенно не с чем его надеть…
Фэйд расхохоталась и оставила ожерелье в руках Таэссы. Прежде он виртуозно выдумывал предлоги, чтобы не принимать ее подарков, но теперь невыносимо фальшивил.
— Я пришлю к тебе завтра портного с тканями, выберешь сам цвет и фасон. Целых две недели до королевского бала. Он тебе хоть десять нарядов пошьет.
— И как вы предлагаете объяснять подарок моему покровителю? Тайный поклонник? Новый любовник? Бабушкино наследство? Ваши шпионы ведь доложили, что в лавке я был не один?
— Ну скажешь, вернулся и купил. Она тщетно пыталась сдержать улыбку, наблюдая его трепыхания.
— Да я себе украшений в жизни не покупал! вскричал шокированный Эсса Элья. Мизуки такой нудный, обязательно начнет допытываться…
— Ну и пошлешь его к бесам и демонам. Будь он поумнее, сам бы тебе купил.
Что правда, то правда. Мизуки совершенно не заметил, как неискренне Эсса Элья ругает «старомодное барахло» и как запала ему в душу огненная шпинель. Он был не то чтобы глуп, но несколько ограничен.