Второй месяц осени: деревья сбрасывают листву. Словно раздирают на себе праздничные одежды, оплакивая своих близких, усеивая лоскутками дорожки, и молитвенно воздевают к небу голые ветви. Осень царила в душе Итильдина. Осень, но еще не зима, как на сердце у его государя. Даже черные волосы Даронги, много лет до того сопротивлявшиеся седине, побелели, как свежевыпавший снег, когда он утратил одного за другим двух людей, дорогих своему сердцу. В тот же год, когда истек назначенный срок возвращения Альвы Ахайре, и он не подал о себе никаких вестей, старшая сестра короля скончалась в возрасте девяноста двух лет. Даронги был не одинок в своем горе: в лице принцессы Изаррис Крида потеряла одну из самых прославленных своих писательниц Белет-Цери. Тяжело заболев, она словно бросила вызов судьбе: после долгого творческого перерыва начала новый роман. Свой последний роман, который имел все шансы остаться незаконченным. Однако судьба, словно восхищенная ее выдержкой, отсрочила смерть и дала ей достаточно времени.
Тихим летним вечером на последней странице романа «Западный край» ее перо вывело слово «конец» и выпало из ослабевших пальцев, прочертив тонкую линию через весь лист. Когда ее нашли, лицо ее было безмятежно-спокойно, на губах играла улыбка, будто в последние мгновения жизни перед ней распахнулись наяву те миры, в которые она прежде попадала лишь силой воображения, и встретили ее радостно герои, вызванные к жизни легким ее пером.
Года не прошло, как в городском саду столицы поставили памятник Белет-Цери под названием «Вдохновение», и всякий, кто его видел, замирал в восхищении. Не было ни постамента, ни ограды лишь простая каменная скамья на одной из дорожек, на которой сидела девушка в повседневном платье, с волосами, убранными в косу, с пером и тетрадью, и озарение творчества на ее лице было поймано необычайно живо. А за плечами ее возвышалась гигантская фигура женщины в полном боевом облачении, с щитом и копьем, с львиной головой на щите муза, альтер эго и персонаж.
Ее надгробие в некрополе Цистры было видно издалека. Демон из черного мрамора, распахнувший крылья, и в руках его раскрытая книга, на которой в точности воспроизведена последняя страница последнего романа Белет-Цери, с добавлением лишь имени и двух дат. Кридане давно уже не хоронили своих мертвых в земле, предпочитая предавать их огню. Те, кто хотел увековечить память дорогих умерших, возводил памятник или стелу, в основание заложив урну с прахом. Лишь королям и королевам Криды было назначено лежать в некрополе на горе Умида, царящей над городом, в саркофагах с барельефами на крышках, в основаниях статуй, изваянных лучшими скульпторами страны, возвращающих мертвым прижизненное величие. Кладбище? Нет, галерея памяти, символ преемственности поколений. Из королевского дворца в некрополь вел особый портал, и немало королей и королев в трудную минуту припадали к мраморным стопам своих славных предшественников за советом, за утешением или просто за минутой одиночества, которая правящему монарху выпадает крайне редко…