Машина свернула на Грибоедова. Еще через минуту они стояли перед вторым подъездом, еще через полминуты Марек жал на кнопку звонка.
Федька не отвечал.
— Постучи, — приказала она, и Марек трижды бухнул кулаком в дверь.
— По-моему, его нет дома.
— Он сказал, что будет дома. За такие эксперименты голову отрывать надо.
Тут до Марека дошло.
— Он что, в первый раз? Один?!
— Это же Федька! Он хотел знать, как это… как это бывает и как выкарабкиваются.
Вот именно, подумал Марек, почему-то Федька так себя поставил, что ему все можно и все прощается. Какую бы ахинею ни вытворил — «это же Федька!» И никаких анализов, никаких укоров.
— Да ничего с ним не сделается с одного раза, — сказал Марек. — Оклемается. У него нет предрасположенности к этому делу.
— Ты хочешь сказать, что бывает наркомания на генетическом уровне? — уточнила она.
— Ну да. Это когда в организме не вырабатываются какие-то гормоны (тут Марек помянул Зильбермана — старик откуда-то знал названия именно этих гормонов и блеснул в беседе, а может, сам их сконструировал, за ним и такое водилось), и наркотики их как бы замещают. Получается равновесие.
— У нас вырабатывается нечто похожее на героин? — она, кажется, не верила. И тут вспомнилось слово, но пришедшее отнюдь не от Зильбермана. Старшенький где-то вычитал, что у атлетов после хорошей нагрузки выделяются в кровь эндоморфины и дают кайф. То есть они требуются мышцам, чтобы убрать напряг и боль, а кайф — побочный эффект.
— Ну, вроде того. Так если бы у него была предрасположенность, он бы уже давно скопытился. Он же без тормозов.
— Это точно…
— Садись, — Марек снял повязанную вокруг бедер сиреневую фуфайку с резиновыми буквами, постелил на ступеньки. — Он где-то поблизости.
— Если что, будем дверь ломать, — усаживаясь, ответила она. — Он просто феноменальный идиот. Тогда он ее в клинику свез, и ему не понравилось, что там только симптомы сняли.
— А чего же он хотел? — Марек сел ступенькой ниже, чтобы она не подумала, будто он решил присоседиться.
— Всего и сразу!
Она была очень недовольна Федькой. И зачем только понеслась сюда среди ночи? И ведь знает же адрес!..
— Я говорил с одним нариком. У него целая философия. Он считает, что общество должно ему дать что-то взамен героина, или что он там жрал. Ах, не даете? Значит, я саморазрушаюсь дальше! — процитировав бывшего соседа по двору, Марек вдруг вспомнил Ксюшку и добавил: — Всем вам назло!
— Хотела бы я знать, что этот кретин сожрал…
— Сейчас выясним.
Марек нашел в мобилке Федькин номер. Но Федька отключился. Сам добровольно лишил себя связи с миром.