Но был ли этот ответ окончательным?
«Марокканская» тусовка уже ввалилась в подворотню, кто-то весело матерился. Но почему-то не обозначились в арке силуэты — один лишь шум приближался, валился сверху, отразившись от короткого потолка.
Рябь побежала перед глазами. Марек протер их в два кулака. Слезы? Так нет же! Рябь, завихрение пятен, и вдруг — голос.
— Сюда, сюда, ну?..
Марек открыл глаза и увидел Касьяна. Тот махал черной волосатой рукой, показывая Федьке — разворачивай кабриолет и следуй за мной!
Там, куда он звал, замурованной арки, правда, не было, но был тупик. И еще какой! Федька, въехав, рисковал никогда больше оттуда не выбраться, разве что с автокраном. Во всяком случае, еще совсем недавно там было резкое понижение уровня, возникшее, когда сломали забор и объединили два двора. Получилась настоящая ступенька. Спрыгнуть с нее на колесах несложно — а обратно?
Марек побежал, сам не зная — прятался ли от шума, искренне хотел ли предупредить.
— Ты что, ступенька же, — негромко сказал он, оказавшись рядом с Касьяном.
— Скорее, ну? — требовал от Федьки Касьян, светясь во мраке белыми проплешинами на ризах.
Безумец, в очередной раз убедился Марек, как есть — безумец. И сейчас погубит всех — в том числе и Марека…
— Ты знаешь, что у него в багажнике? — вопрос был строг и нелеп, как будто Касьян мог этого не знать!
— Я знаю, что у него в багажнике. Не бойтесь! Я выведу вас отсюда!
— Садись, экипаж подан, — сказал Федька, и Марек понял, что он тоже видит и слышит Касьяна.
Ну что же… коллективная галлюцинация, прыжок с полуметровой ступеньки и — полная засада…
— Садись, кретин! — вдруг заорал Федька.
Марек не терпел крика. Он всей душой сопротивлялся крику. Да еще и не видел смысла, ну ни малейшего…
Федька подвинулся, протянул ручищу, ухватился за предплечье. С него бы сталось рвануть сейчас вперед, не отпуская Марека. Пришлось шлепнуться на кожаное сиденье.
Касьян, пятясь, звал руками, показывал, принять вправо или принять влево. Сильно тряхнуло на ступеньке — и вдруг машина стала набирать скорость.
— Куда?! — заорал Марек, понимая — еще сотая доля секунды, и они влетят в стенку.
Касьян с ловкостью, неожиданной для святого, пусть даже такого сомнительного, кинулся на капот и двумя руками вцепился в ветровое стекло. Его лицо было совсем близко — безумное худое лицо с длинными, всклокоченными, лезущими в рот волосами. Пятнистые ризы сбились, сползли, открыли костлявое плечо.
— Не бойтесь, там нет ничего, я знаю! — кричал Касьян. — Там просто дорога!
Марека вжало спиной в сиденье — и тут же отпустило.