Следующим ярким воспоминанием был долгий сводчатый коридор, где рабы в меру сил помогали гостям удержаться на ногах. Коридор качался, словно они находились не в каменной крепости на твердой земле, а на галере, попавшей в жестокий шторм.
Девушек уже почему-то не было.
— А где девушки? — взревел Конан, отбросив помощников к стенам. — Где мои красавицы? — продолжал вопрошать он, но ни рабы, ни Горкан, висевший на руках помощников, словно мешок с костями, не ответили киммерийцу. Смутное подозрение закралось в душу Конана. — В вине был яд! — заорал он и попытался приблизиться к соратнику, но тут на голову Конана обрушился сокрушительный удар, все сильно поплыло перед глазами и пропало в кромешной тьме.
— Ну и как мы здесь оказались? — спросил Горкан, слегка погремев цепями. Жижа заколыхалась. Где-то неподалеку запищали крысы.
— Нас вероломно отравили, — объяснил Конан. — В вине был яд.
— Я мог бы это предположить, — сокрушенно вздохнул кешанец.
— Только в таком гиблом месте, как это, понимаешь, что значит свобода, — сказал Конан. — И понимаешь, что хотели сказать древние мудрецы, говоря, что душа и тело взаимно сковывают друг друга. Сила души — это слабость тела, и наоборот. Многое я бы отдал, чтобы вновь ощутить воздух, не ограниченный в передвижении, тот воздух, что называют ветром. И я бы хотел хотя бы еще раз взглянуть в безграничное небо.
Жижа заколыхалась сильнее и раздался оглушительный хруст костей. Цепь снова загремела и что-то громко плюхнулось в воду, обдав Конана фонтаном грязных вонючих брызг.
— Ты что там делаешь? — обеспокоено спросил он, отплевываясь.
— Освобождаюсь, что же еще, — сказал Горкан.
Снова раздался хруст костей, грохот цепи и новый фонтан брызг.
— А, так они и ноги нам сковали, — недовольно заметил кешанец.
— Честно говоря, я не чувствую, сковали ноги или нет. Я вообще ног не чувствую, — произнес Конан, вспомнив, как ему показалось, что червь обглодал руку Горкана по плечо. Теперь у него возникли сомнения относительно того, действительно ли ему показалось. Что-то с Горканом было определенно не так.
Раздался тяжелый всплеск и Конан перестал слышать дыхание кешанца.
— Что с тобой? — воскликнул северянин, но ответа не получил.
Крысиный писк становился все громче. Киммериец ждал. Прошло довольно много времени, прежде чем опять послышалось дыхание Горкана.
— Все, я освободился, — сказал он. — Теперь твой черед.
— Но я не могу вытащить руки из колец, — сказал Конан. — Я не могу даже как следует ими пошевелить. У меня нет твоего умения.
— Ерунда, — заявил Горкан. — Умение есть у всех, да и здесь оно не главное. Тут важнее всего забыть на время о боли. — Он вплотную подошел к киммерийцу. — Готов?