— Ты считаешь, что я похож на человека, который может позволить коням гулять, где им вздумается? — с видом оскорбленной добродетели отозвался Серзак. — За кого ты вообще меня принимаешь?
Горкан присоединился к Конану, не обращая внимания на дальнейшие рассуждения сказителя. Кешанцу вода не понравилась. Он не стал пить и тщательно вытер руки об одежду. Конан побледнел.
— Вода ядовита? — спросил он, представив себе, что может сейчас твориться у него в желудке. Колодец с осьминогом и жутким змееобразным растением ясно предстал перед его глазами. Еще более ясно вспомнились пояснения — и киммериец мгновенно покрылся холодным потом от ужаса.
— Нет, — ответил Горкан. — Просто мне не нравится пить грязную воду. Неприятно. Уж как-нибудь обойдусь.
Словно тяжелый камень свалился с плеч Конана. Он даже собрался встать и с помощью кулаков объяснить кешанцу, что не стоит делать такие вещи, не стоит смущать человеческие умы и сердца, но подумав, что чернокожий все равно не поймет, решил не делать этого.
Серзак подвел к ручью коней и животные с фырканьем стали пить. Серзак пил тихо и благородно.
— Грязь и вода — это то, из чего мы состоим, — сказал он. — Так что же нам брезговать грязной водой?
Конан, сидя на корточках, осматривался в надежде обнаружить что-нибудь съестное: ягоды, рыбу или хотя бы насекомое пожирнее. На змей и теплокровных животных он даже не рассчитывал.
— Жаль того беднягу, — сказал Серзак. — Он ведь так хотел жить. Только вот цену заплатил слишком большую. Тем обиднее ему было умирать. Но ничего — в аду его соратники сторицей возместят ему ущерб, который он нанес своим предательством! — Серзак встал и повел коней пастись.
Конан все еще тщетно занимался обеденными проблемами, когда истошный крик Серзака слился с тревожным ржанием коней. Северянин мгновенно оказался на ногах, вытянув из ножен меч.
Жуткое существо, словно выпрыгнувшее из снов безумца, мчалось к мятущимся коням. Размером с крупного широкогрудого буйвола, оно обладало гладкой белой кожей и одним толстым в основании, сужающимся к концу рогом. Спина поросла бурой жесткой шерстью. Длинный черный хвост качался из стороны в сторону, из широкой пасти торчали клыки как у тигра, лапы тоже были тигриные, только когти мощнее и длиннее.
Зверь рычал как самец крокодила в верховьях Стикса.
Серзак держал в руках лук и посылал стрелы в стремительно приближающееся чудовище. Он выпустил уже три стрелы и все они попали в цель, но зверь будто и не заметил этого.
Не веря в то, что успеет, Конан все же бросился на помощь. Расстояние между чудовищем и конями сокращалось гораздо быстрее, чем между ним и киммерийцем. С потерей коней еще можно было как-нибудь примириться, но без Серзака все путешествие теряло смысл, а ограничиваться конями чудовище, судя по нему, не собиралось.