– В обход!
Сотня начала распадаться надвое, выискивая дорогу вокруг препятствия. Кто-то спешился, помогая выбраться выжившим товарищам.
– Быстрее! С нами Бог!
Стальной атакующий клин превратился в тонкую цепочку. И тут в них ударили стрелы. Серая масса декхан и ремесленников разбежалась, открывая взору латинян горстку спешенных тюрков. До врага пять десятков шагов – убойная дистанция для тугого составного лука в руках опытного стрелка. Степняк может держать в воздухе четыре-пять стрел. Перед каждым по два открытых тула. Воздух вскипел.
– Аллах! – из балки справа выныривали один за другим всадники в блестящих доспехах.
– Засада! Измена!
Взгляды рыцарей заметались. Кнехты начали подавать лошадей назад.
Стрелы били в незащищенные конские бока, пробивали руки, рикошетили от шлемов и застревали в щитах.
– Измена!
Вот один из бойцов схватился за пробившую горло стрелу, второй пробует зажать хлещущую из бедра кровь, третий выкарабкивается из-под павшего коня. Сбоку к Пригодько подлетел Реми, седоусый воин с порубленным шрамами лицом, взявший на себя в бою роль телохранителя:
– Веди, господин.
Ничто так не опасно в сражении, как паника. Захар понимал это не хуже ветерана. Если сейчас не направить бойцов на цель, то каждый выберет ее сам. И тогда боевая единица, отряд, из кулака превратится в растопыренную пятерню, которой можно хватать, но нельзя сбить с ног.
– Ко мне! Все сюда!
Он опоздал, молодого баннерета слышали, но не слушали. В гаме и лязге, в криках боли и ярости христиане пришпоривали лошадей. Те, кто посмелей и безрассудней, скакали на всадников засады. Сохранившие разум, помчались влево, туда, где рубилась сотня Малышева. Слабые духом повернули к холмам.
Ополченцы напротив взревели и с криками побежали вперед. То, что деморализовало латинян, наполнило души защитников яростью и надеждой. Захар с удивлением заметил, что многие из них волокут связанные жерди.
– За мной, господин. Не стоит мешкать, – телохранитель потянул узду.
Пригодько вырвал уздечку из рук кнехта, яростно сверкнул глазами и пришпорил коня.
…Что-то настораживало Костю в том, как безалаберно степняки жмуться к высоким глинобитным заборам предместья. Тюрки любят поле, широкий простор, где и укрыться можно и налететь кречетом, а тут столпились в кучу малу, даже на наскоки арабов почти не реагируют.
Насторожился… И отвернул клин атаки чуть в сторону.
Через десяток секунд один из всадников шейха забрался слишком близко к ревущей толпе врага. Треск сухих веток и взметнувшаяся пыль в открывшемся проломе волчьей ямы заметили все. Стало понятно, с какого перепуга тюрки заманивали врага к себе. Костя еле заметно перекрестился.