Это могло объяснить позицию тех, кто вышел на Калякина. Зачем спешить?
Он глянул через плечо ученого. В данный момент археолог вовсю рубился с компьютером в шахматы. Сомохов выигрывал.
Поделиться размышлениями с Улугбеком? Или лучше с Тоболем? Что он посоветует?
Малышев вздохнул, достал сотовый, поставил новую симку и поплелся в ванную включать душ. Нужен шумный фон, способный заглушить звонок.
Как в шпионском детективе…
В припаркованном у обочины микроавтобусе недовольно заерзал тучный оперативник.
– Что случилось?
Задавший вопрос загорелый брюнет с тонкими чертами лица говорил с акцентом. Правильный русский язык в его устах искажался именно своей безукоризненностью, старомодной в нынешних реалиях классичностью построения речи.
Толстяк виновато развел руками:
– Они опять ушли для разговора в ванну.
– Там нет микрофонов?
– Ребята успели оснастить качественно только комнаты и коридор. В ванной врезали одну Ф-ку, потому как эта модель меньше всех… но и хуже всех.
Брюнет тихо выругался по-итальянски, после чего достал сотовый.
– Патрон, похоже макеро подозревают, что их пасут… В разговоре они упомянули, что некий "груз" выехал на станцию, из-за чего они готовы выехать послезавтра. Полагаю, пора переводить операцию в активную стадию.
С той стороны трубки раздалось недовольное ворчание.
Лицо брюнета осунулось, густые брови сошлись над переносицей.
Через минуту, выслушав все наставления, он отключил связь и подозвал к себе парочку скучавших в углу головорезов. Эмоциональный тембр итальянской речи брюнет изредка разводил фразами на немецком, к которому головорезу привыкли. Толстяк, владевший только английским, недовольно повел плечами.
– Шеф утверждает, что нашими "клиентами" заинтересовались конкуренты. Кто-то завалил засаду каменщиков у дома родственников "М". Видимо, подтянулись "непримиримые".
Он потер переносицу, собираясь с мыслями.
– Завтра к нам пришлют подкрепление. А пока всем – сто процентная готовность. Эти дуболомы из недобитых мятежников не умеют действовать тонко, значит, придется пострелять.
Головорезы потянули из наплечных кобур пистолеты.
Брюнет вздохнул, достал четки и забубнил слова молитвы. Чуть погодя к нему присоединились голоса остальных.
В четыре часа утра во двор въехали две изотермические Газели. Яркая реклама на боках авто рассказывала случайному свидетелю о прелестях продукции одного из московских мясных комбинатов. Двигатели, работающие необычно тихо для отечественных, не потревожили сон мирных обывателей.
Задние дверки одного из грузовиков распахнулись, выпуская шестерых одетых в камуфляж воинов. Короткие пистолет-пулеметы с массивными глушителями, толстые бронежилеты, шлемы с узкими прорезями бронированного стекла. Из второго выпрыгнули четверо людей в гражданской одежде: серые ветровки, джинсы, кроссовки. Выглядели они не так грозно, но у каждого под курткой топорщились бугры кобур. Двое сжимали дипломаты, способные в мгновение ока превратиться в грозное оружие. Пока боевики вскрывала нужную дверь, эта четверка разобрала входы в остальные подъезды.