Вечерком, сидя у костра, подозвал к нашему огоньку прикомандированного радиста, Костю Свиридова, землячка моего из Горячего Ключа. Вопрос к нему один, что и как вокруг нас? Разговорились и узнал, что наша гвардейская боевая группа свою задачу выполнила полностью, все что планировалось, было сделано, и только в районе Красных Садов, нашим разведчикам пришлось провозиться до самого вечера. У другой боевой группы, полностью состоящей из войск быстрого реагирования, напротив, случился полный облом. Они должны были взять Койсуг, но так отгребли, что даже за окраины зацепиться не смогли. Еще на подходе их атаковали несколько сотен боевых псов, а следом, пара тысяч озверевших дикарей. Пока суть да дело и столичные бойцы оклемались, потеряли почти сотню своих воинов, которые неоднократно заявляли, что именно они лучшие солдаты во всей Конфедерации, а не какая-то там гвардия. После таких потерь, какое уж тут наступление, им бы раны зализать. Нехорошо злорадствовать над людьми, которые делают с тобой одно дело, но как сказал наш капитан насчет столичных войск, воевать это не по улице Красной, парадным маршем пройтись. Спору нет, в этом он прав.
Ночь прошла спокойно, и только пару раз, увидев стайку собак, круживших вокруг, дозорные поднимали стрельбу. День начался с новой артподготовки. Минометы долбили по квадратам, и пока артиллеристы работали, мы перекусили и подготовились к серьезному бою, который, в любом случае, нам сегодня предстоял. Батайск это не Пятихатки, там, на шару не прокатишь, и это понимал каждый.
Через час, достигнув окраин городка, мы понесли первые потери. Одиночный дикарь, сука такая, из голимого обреза двухстволки, картечью вынес одному из наших парней половину живота. Его пристрелили, но нашего парня уже не вернешь, а размен один на один, для нас полная хрень. Заказали минометный обстрел, и артиллерия отработала красиво. Развалины по маршруту нашего движения покрылись сеткой вспухающих взрывов, десять минут отдых, и снова топаем вперед.
Какое-то время продвигаемся без помех, рывок, перекат, движение только вдоль стен и контроль местности.
— Собаки! — крик нашего снайпера, в ПСО спалившего передвижение боевых псов впереди.
Занимаем оборону, собак немного, всего полтора десятка, кончаем их быстро, и двигаемся дальше. Подвал, там кто-то есть, внизу слышим шуршание и чьи-то осторожные шаги.
— Гранаты! — негромко говорит Черепанов, который находится рядом с нашей тройкой.
Мы его слышим и, одновременно, как на учениях в Кисляковской, не показываясь на свет и, держась стен, сдернув кольца, кидаем вниз старые и надежные Ф-1, произведенные нашими столичными оружейниками. Взрывы. Внутри стонут люди, а мы добавляем еще по гранате, теперь уже РГД. После того, как они отработали, спускаемся вниз. У самого входа лежат мужчины, человек восемь-девять, в изломанной груде мяса и костей, точно не скажешь сколько, а рядом два пса, которые еще живут и скребут по бетону покалеченными лапами, но мы добиваем их одиночными выстрелами в голову.