– Подсчитай, сколько и чего нужно купить в Бристоле для нормальной жизни семьи, будущих работников фермы, кстати, работников в нужном числе нанимать будешь сам, и составь реестр всего этого. Включая одежду для детей, годовой запас провианта, вина, табаку, книг, инструментов. В сумму, – я подумал сказать «пятьдесят», но, чтобы не оглушать, сократил и произнёс, – двадцать пять фунтов.
Он вздрогнул и записал.
– Это четыре.
Взяв новый лист, он, морща лоб, стал быстро составлять реестр. Когда закончил, надписал пару строк на третьем листе и протянул их мне, ещё влажные. Первый, «Распоряжение», я крупным почерком подписал и передал ему. Второй, реестр закупок для фермы, и адрес его семьи в Бристоле подвинул к себе. Дожидаясь, когда высохнут чернила, спросил:
– Кувшин свежего молока найдётся?
– Утреннее, – с готовностью кивнул он.
– Дай мне в дорогу.
Он вышел. Подув на чернила, я сложил бумагу и спрятал в отворот куртки. Вернувшись, Себастьян поставил в мою опустевшую суму кувшин молока, четверть круга сыра и вознамерился поместить туда же отчёты, но я возразил:
– Ты управляющий, ты и проверяй.
Затем, уже встав и приготовившись выйти, стукнул костяшками пальцев в стол, минуту подумал и сказал:
– Выделяю тебе в пожизненную собственность пол-акра земли. Хочешь – строй домик, хочешь – вскопай огород, грядки. Место, любое, сам выбери. Это пять.
И вышел из дома к обступившим вход в дом непуганым, любопытным коровам. Вышел, повесил суму на плечо. И, указав на лошадь, на прощанье сказал:
– Лошадь тоже тебе оставляю. Владей. А я до замка пешком прогуляюсь.
В какой-то час дошагав до замка, я прошёл мимо наполовину поднявшегося сруба бани и вошёл в зал. Мои все обедали. Человек сорок сидели за столом, переговариваясь, улыбаясь. Английская и заморская речь, мальчишечьи восклицания. Меня заметили лишь тогда, когда я прошёл и уселся на своём стоящим во главе стола троне. В разом создавшейся тишине я поставил на стол перед собой дорожную суму и сказал:
– Наверное, я единственный человек в Англии, который заплатил большие деньги, не зная за что!
И, встречая с улыбкой вопрошающий взгляд Эвелин, выставил на стол кувшин с молоком и выложил сыр.
– Милях в двух отсюда – добротная, из камня, скотная ферма. Входит, как оказалось, в имение «Шервуд»!
Кто-то рассмеялся за столом. Кто-то восхищённо-недоверчиво покачал головой.
– Коров около сорока. И один всеми забытый человек заботится о них, имея из еды только молоко и сыр, вот этот, который сам делает. Зовут его Себастьян, с сегодняшнего дня он управляющий фермой.