– Вы видели сестру?
– Марию-Кристину? – Боатти кивнул. – Несколько раз. Я отвозил Розанну в Гарласко.
– Мария-Кристина может покидать санаторий?
– Кажется, она даже работает неполный рабочий день где-то в Гарласко. Они с Розанной выбирались в Фоджу. А потом были в Ливорно. Розанна к ней прекрасно относилась. – Боатти пожал плечами. – Она была по-настоящему доброй. И тем не менее…
– И тем не менее?
Боатти поднялся со стула и со стаканом вина в руке снова подошел к окну. Он смотрел через площадь на темные очертания собора св. Теодоро.
Тротти и Пизанелли хранили молчание.
– Пожалуй, Мария-Кристина была единственным человеком, кого Розанна могла бы ненавидеть.
Герани
7 августа, вторник
Когда Тротти попал наконец домой, было около пяти часов утра. Он посмотрел, как исчезают в ночи огни автомобиля Пизанелли, и стал подниматься по лестнице. Нужно бы полить герани в горшках. Повозившись с ключами, он вошел в пустой дом.
Он снял ботинки, бросил куртку на спинку стула и направился в ванную. Тротти шумно плескался под душем, и брызги воды летели на полиэтиленовую занавеску.
Там, где от сырости в ней завелся грибок, образовались темные пятна. Не мешало бы почистить и стены душевой.
«Слишком много мертвецов».
Тротти завернул кран горячей воды. По волосам на лицо потекла холодная вода. Выйдя из душевой, Тротти поглядел на себя в зеркало. «Ты старик, Пьеро Тротти, – сказал он себе мысленно. – Пора тебе на пенсию».
Когда Тротти обертывал вокруг пояса полотенце, зазвонил телефон.
Прежде чем снять трубку, он посмотрел на часы.
– Пьеро? – спросил женский голос.
Рука у Тротти слегка дрогнула:
– Кто говорит?
– Я начала тебе звонить, когда еще не было двенадцати.
– Это ты, Пьоппи? – спросил Тротти и сдвинул брови. – Как ты там? Как ты себя чувствуешь?
– Я звоню с вокзала. Мне некуда деваться.
Долгое молчание. Тротти чувствовал, как с его ног на пол стекает вода.
– Я просил тебя не звонить мне, Ева.
Голос с латиноамериканским акцентом то и дело путал «б» и «в».
– Мне нужно тебя видеть.
– Нет.
– Мне нужна твоя помощь.
– Я не могу помочь тебе, Ева. Ты должна сама помочь себе.
– Клянусь, я пробовала. – Колебание. – Пожалуйста, Пьеро.
– Давай оставим.
В трубке надолго замолчали. Шипение на телефонной линии и слабые отзвуки суеты на железнодорожном вокзале.
– Ну пожалуйста. Пьеро. У меня больше никого нет. Один ты. Ты всегда был добрым. – Голос прервался. – Пожалуйста.
– Что – пожалуйста? Я – старик.
– Я хочу домой.
Тротти глянул вниз на лужи вокруг ступней.
– Пожалуйста, Пьеро.
Он вздохнул:
– О Господи!
– Пожалуйста! – по-детски заканючил голос.