Она заметила, что за столом, установленным в центре лагеря, собрались люди, и, сделав последний вздох, вылезла из гамака, чтобы направиться туда.
Жан, Хулио Ривера и Аугусто Фабрисио тихо разговаривали, попивая кофе. Слабый свет переносной лампы придавал их лицам необычный вид. Рядом один из помощников жарил яичницу. Николь увидела, что Пьер, телеоператор, тоже подошел к столу, пытаясь пригладить взлохмаченные волосы.
Мужчины поднялись ей навстречу, улыбаясь, а Жан нежно поцеловал ее, предлагая стул возле себя.
— Еще несколько яиц, Хуан, — сказал Фабрисио человеку со сковородкой. — И сала, побольше сала, пожалуйста.
— Как видишь, похоже на то, что мы сговорились проснуться рано. — Улыбка Хулио Риверы обнажила его белые зубы. Он выглядел как человек, только что вышедший из гостиничного номера, то есть, как всегда, безупречно. — Скажу тебе, что я сгораю от нетерпения расшифровать следующее послание.
— Кто-нибудь должен разбудить Ги, — вмешался Жан. — Я полагаю, что ему не понравится, если вы начнете без него.
— Вот уж мне не хочется быть тем, кто попытается… — весело сказал Фабрисио, глядя в ту сторону, где находились иероглифы. — Если он уже не сидит возле лестницы, я уверен, что он появится здесь через некоторое время. Ну-ка, Антонио, — он обратился к одному из провожатых, — сходи за доктором Лаландом, скажи ему, что мы вот-вот будем готовы.
Становилось все светлее с каждой минутой, и это не переставало удивлять Николь, привыкшую к медленным рассветам в Париже. Она села возле Жана и сказала себе, посмотрев на блюдо, стоящее перед ней, что аппетит у нее сегодня зверский.
Но ей было не суждено закончить завтрак, поскольку случилось нечто такое, что заставило Николь надолго позабыть о еде.
Антонио поспешно вернулся с окаменевшим выражением лица и бумажкой в руке, которую он вручил Хулио Ривере резким движением, как будто просил прощения.
Мексиканец прочитал ее сначала про себя, а затем вслух. Текст был написан по-испански, и Фабрисио перевел его на французский для Жана и Николь, в то время как Ривера пытался вникнуть в ее содержание.
«Господин Лаланд является теперь нашим заложником. Мы освободим его только тогда, когда ваша экспедиция прекратит осквернять землю майя и немедленно покинет территорию наших предков. Мы следим за всеми вашими движениями».
Некоторое время все молчали, глядя друг на друга с глубоким изумлением. Первой заговорила Николь, сделав это так тихо, словно она обращалась к самой себе.
— Это невозможно. Это, должно быть, какая-то шутка!
— Если бы! Трудно представить, что кто-то мог так пошутить с Ги. — Хулио Ривера положил бумагу на стол с такой осторожностью, как будто это был какой-то ценный предмет. — Мы должны убедиться в этом. Нужно осмотреть лагерь и выяснить, кто видел его последним. И прежде всего сохранять спокойствие. Антонио, где ты нашел бумагу?