— Так скоро! — Николь снова почувствовала легкое головокружение. В ее голове одна за другой быстро промелькнули образы, относящиеся к ее текущей работе, а затем возник Жан, ее будущий муж. До свадьбы оставалось всего ничего, а им предстояло еще многое сделать!
Ее взгляд упал на фотографию, лежащую на столе поверх остальных. Маленький храм был едва виден среди гигантской растительности, окружавшей его, хотя можно было ясно различить дверной порог в центре фасада, указывающий на место входа в это сооружение.
Дверь на фотографии выглядела темной, словно находилась в тени, что сильно контрастировало с яркими цветами снимка. Но Николь почувствовала ее зов: так черный провал колодца притягивает нас в снах. Она ощутила привкус тайны, скрытой за ней, и приключений, которые она обещала. Однако прежде всего она смогла ощутить присутствие тех, кто много веков назад напряженно трудился над этой маленькой постройкой на благо давно исчезнувшей культуры.
И Николь поняла, что дверь в тени была входом в загадку, пришедшую из других времен, которую ей надо было попытаться разгадать.
Взгляд девушки снова встретился со взглядом директора. Тот продолжал улыбаться, удобно устроившись в своем кресле, приняв позу человека, знающего, что выиграл игру.
— И есть кое-что еще, уважаемая доктор. Ги Лаланд открыл мне, с определенными оговорками, что иероглифы могут указывать на нечто спрятанное и, возможно, представляющее археологическую ценность, но я не думаю, что речь идет только о сокровищах. Он считает, что майя придавали тайнику чрезвычайное значение, хотя и другого рода, скорее духовного. Он дает понять, что, согласно этим надписям, существует нечто, обладающее огромной властью. — Доктор Лазерр пожал плечами. — Предмет, который достался людям от богов, согласно первому приблизительному переводу. Мне, однако, представляется, что, как и все, касающееся власти, он может оказаться потенциально опасным.
Город майя Караколь, 610 год н. э.
Шел третий день вайеб,[9] и ничто не должно было нарушать спокойствия в городах майя. Те пять дней, из которых состоял последний месяц года, назывались «спящими», и всякого рода деятельность следовало свести к минимуму, поскольку это были дни дурного предзнаменования: не стоило привлекать внимание богов и провоцировать их гнев. Посевные и уборочные работы прерывались, как и любой ручной труд; старались даже лишний раз не разводить огонь. Мало кто рождался в вайеб, а те, кому выпало несчастье появиться на свет в это время, считались носителями проклятия, которое будет сопровождать их в течение всей оставшейся жизни.