Принцесса смотрела прямо перед собой, возможно, оценивая все еще далекую фигуру того, кто должен был стать ее мужем, но, поравнявшись с ребенком, глядевшим на нее с восхищением, она повернула к нему голову — и глаза их встретились. Губы принцессы расплылись в улыбке, и мальчик ощутил, пока не понимая этого, что значит быть влюбленным.
Со временем преклонение Белого Нетопыря перед ней лишь усилилось. Он любил королеву тайно, почти не осознавая этого, потому что никогда не представлял, что его отношения с этой женщиной могут быть другими. Становясь старше, мальчик не упускал возможности видеть ее, стараясь оказаться как можно ближе к ней во время публичных церемоний, и казалось, что молодая королева всегда замечала его присутствие, потому что их взгляды сразу же встречались и она улыбалась.
Вскоре то, что поначалу было слухом, набрало силу, став неопровержимой истиной и даже распространившись за пределы Караколя. Королева Нефритовые Глаза обладала особым даром: она замечала свет там, где другие видели только тени. Кроме того, ее знания и способность понимать и усваивать все, что ей объясняли, вызывали изумление у окружающих. Говорили, что Йахав Те К’инич, ее муж, испытывал перед ней благоговение, и жители Караколя были уверены, что их королева ближе к богам, чем к людям, населявшим Землю.
Годы проходили, и в возрасте двадцати с небольшим лет Белого Нетопыря уже стали считать мудрецом. Тогда же у него появилась возможность находиться поближе к своей королеве, которая часто присутствовала на собраниях тех, кто играл главные роли в общественной и религиозной жизни Караколя. Нефритовые Глаза никогда не давала понять молодому шаману, что помнит: он и тот мальчик, пожиравший ее глазами, — одно и то же лицо, но что-то в ее тонкой иронии, в ее обращении словно бы намекало на это.
Со временем их отношения становились все более тесными, поскольку каждый из них находил друг в друге дополнение своей собственной личности. Белый Нетопырь научился у королевы познавать этот мир, который, оставаясь непостижимым, накладывал свой отпечаток на судьбы людей, а взамен он делился с ней всем тем, что узнавал от своих учителей и благодаря своему блестящему уму.
Халач виник подлил еще немного воды на раскаленный камень, сделав это машинально, поскольку его разум сейчас был заполнен картинами того дня, который уже не казался ему таким далеким; дня, когда королева Нефритовые Глаза потребовала, чтобы он явился к ней. Молодой Балам заставил его вернуться к тем событиям, и теперь он предавался воспоминаниям, испытывая одновременно ощущение сладости и горечи.