– М-да… – пробормотал я, – а просто так нельзя?
– Просто так нельзя! – ответила старушка. – Что положишь, то и съешь. Но зато хранимое не портится.
– Серьезно?
– А то! – кивнула старушка. – С тебя пять золотых.
– Сколько?!
– Пять!
– А не много?
– Если дорого – продам в кредит! – обрадовала старушка.
– Это еще что такое? – изумился я.
До сих пор не приходилось слышать подобных слов.
– Это значит, что платишь в два приема: отдаешь деньги, сколько есть, и бежишь домой за остатком.
– А если у меня и дома нет денег?
– Собираешь у соседей, приносишь ко мне и получаешь скатерть.
– Лучше я сразу заплачу.
– Как пожелаешь, молодой человек!
Скатерть очутилась у меня, и кошелек стал легче еще на пять золотых. Такими темпами тратить денежки – никаких резервов не хватит! Придется немного облегчить городскую казну перед уходом. С ощущением безграничного счастья из-за того, что сумел избавиться от назойливой старушки, я отправился дальше по рядам.
Купцы были удивлены моими вопросами о летающих коврах.
– Когда-то, – отвечали они, – ковры завозили из жарких стран, но с тех пор утекло много воды и мода на них прошла.
Обойдя рынок и увидев десятки ковров, среди которых не было ни одного летающего, я переключился на поиски сапог-скороходов. Но и здесь меня ждала неудача: привезенную в первый раз за тридцать лет крохотную партию раскупили в один миг.
Мне предложили вместо сапог подковы-скоробеги, но я, подумав над предложением, решил отказаться. Конь, понятное дело, поскачет быстрее ветра, но стоит мне с него сойти, а ему в это время сделать один-единственный шаг, как он исчезнет – не увидишь куда. То есть к подковам требуются те же самые сапоги-скороходы, чтобы догнать коня. А попадется дремучий лес на пути – опомниться не успеешь, как окажешься по уши в ветках, листьях или иголках. Koвеp-самолет неизмеримо лучше – ему на пути разве что стая птиц попадется. Или летающие тарелки. Люди говорят, что еще шестьдесят лет назад они часто носились по небу, но профессора считают, что это баловала нечисть. Теперь ни человечков, ни тарелок не увидишь. Ходят слухи, что они до сих пор летают, но свидетелей, готовых присягнуть, еще меньше, чем слухов. То есть и вовсе нет.
У нас шутили, что тарелочники за прошедшие годы поумнели и теперь не оставляют свидетелей полетов в живых.
– А ты все-таки набей на обувь подковки! – воскликнул купец. – Смотри, какие они легкие, удобные, а уж цокают – заслушаешься! На тебя все девушки смотреть будут!
– Угу! – буркнул я. – Будут стоять в сторонке и ахать, увидев, как мимо них на большой скорости пробегает цокающий царевич.