Представим себе гипотетическую ситуацию. Лежит привязанный к койке человек, который очень хочет застрелиться. С одной стороны кажется, что его свободу ограничили, с другой, суицид считается психическим заболеванием, и вам скажут, что он своей свободы, как осознанной необходимости, правильно не осознает, и ему оказывают помощь, в освобождении, не побоюсь этого слова, себя самого.
Представим себе, сей человек, так сильно захотел уйти, что научился останавливать свое сердце. Любой практикующий йог вам скажет, это не так уж сложно, как может показаться на первый взгляд. И тогда, вдруг, тот же привязанный человек, в этот момент станет свободен.
Но если мы будем последовательны, и проанализируем все не спеша, то признаем, он и был свободен, просто недоучен, а доучившись, просто осознал свою свободу. Ведь неграмотный, неученый человек, по сути, наиболее несвободен, для него закрыты миры, закрыто так много, что он этого и не представляет. Хотя никто вам не скажет, что его свобода как-то ограничена. Так что такое свобода?
Размышляя над этими непростыми понятиями, возвращался обратно в комнату, толкнув дверь, и обнаружил следующую картину. Детей уже уложили, и они мирно сопели на кровати, за столом сидела Ждана, Любавы видно не было. Только открыл рот спросить, куда она подевалась, как это маленькая змея впялила в меня свои зенки, пытаясь, толи меня усыпить, толи обездвижить. Не успел собраться силами, чтоб вырваться с оцепенения, и надрать ей задницу за такие фокусы, как почувствовал очень острый ножик у себя на шеи, и шипящий Любавин шепот.
– Покажи мне того, кто раньше был, иначе умрешь! – Хотя это звучало дико, я правильно понял пожелание, и не стал усугублять ситуацию, если эти ведьмы уже догадались, врать нет никакого смысла, еще прирежет ненароком, хрен его знает, чего она так испугалась.
– Богдан, вылезай, успокой тетку Любаву, а ты мне смотри, дите не напугай, а то битой задницей не отделаешься, – дал ей напутствие напоследок.
Не знаю как долго, и о чем они болтали с Богданчиком, но мальца напугали, я ему все время с глубины пытался внушить, что тетки хорошие, просто нервные очень, и чтоб он с ними не ругался и не нервничал. Когда он обрадованный что его оставили в покое нырнул, выдергивая меня на авансцену событий, оказалось что нас уже посадили на лавку, напротив сидела Ждана и снова пялилась в глаза, а сбоку Любава с ножом, но нож уже держала под столом возле паха. Так мне показалось, чувствовалась только ее правая рука, сжатая в кулак на моем внутреннем бедре, рядом с вышеозначенной областью. Хотя это было приятно, почему-то я был уверен, что ножик она из рук не выпустила.