— Я слушаю. Что же вы хотите сказать мне?
— Представьте себе, что кто-нибудь заявил бы мне сейчас: «Вы трус!» Мне двадцать два года, но я уже дрался на дуэли. Мое сердце, все мое существо возмутилось бы при этих словах. Разве я не сознавал бы в глубине души, что я не трус? И все же мне пришлось бы выйти к барьеру, драться с первым встречным, пришлось бы рисковать жизнью… Зачем? Затем, чтобы доказать, что это ложь, — в противном случае этой лжи поверят все. Слово «трус» требует такого ответа, кто бы его ни произнес и когда бы это ни случилось.
— Вы правы, но что вы хотите сказать этим?
— Женщины не дерутся на дуэли, но общество создано так, что любое существо, независимо от его пола, обязано в некоторые минуты своей жизни будь эта жизнь размеренна, как часы, и прозрачна, как стекло, — обязано все поставить на карту. Подумайте сами, кто может избегнуть этого закона? Быть может, такие люди найдутся, но каковы последствия? Если это мужчина, его ждет бесчестие. Если женщина, ее ждет… забвение. Всякое существо, живущее полной жизнью, должно доказать, что оно действительно живет. И вот у женщины, так же как у мужчины, бывают минуты, когда она подвергается нападению. Если у нее есть храбрость, то она встанет и примет бой. Но удар шпагой не докажет ее невиновность, она должна не только защищаться, но и сама ковать свое оружие. Ее подозревают — кто же? Посторонний человек? В таком случае она может и должна пренебречь его мнением. Ее возлюбленный? Если она его любит, то его мнение для нее дороже жизни и она не может пренебречь им.
— Единственный ее ответ — молчание.
— Вы ошибаетесь. Подозревая ее, любовник тем самым наносит ей тяжкое оскорбление? Согласен. За нее говорят ее слезы? Ее прошлое, ее преданность, ее терпение? Все это верно. Но что где произойдет, если она будет молчать? Любовник потеряет ее и будет сам виноват в этом, а время докажет ее правоту — не такова ли ваша мысль?
— Возможно. Но прежде всего — она должна молчать.
— Возможно — говорите вы? Нет, если вы не ответите мне, я несомненно потеряю вас. Мое решение твердо: я еду один.
— Послушайте, Октав…
— Хорошо! — вскричал я. — Так, значит, время докажет вашу правоту? Договаривайте, ответьте хотя бы на это — да или нет?
— Надеюсь, что да.
— Вы надеетесь! Прошу вас чистосердечно задать себе этот вопрос. При мне вы имеете такую возможность в последний раз — это бесспорно. Вы говорите, что любите меня, и я верю вам. Но я подозреваю вас. Хотите вы, чтобы я уехал и чтобы время доказало вашу правоту, или…
— Да в чем же вы подозреваете меня?