— Мертв! — француз подошел к Устюжину и протянул ему нож.
— Да я и сам видел, — хмыкнул Иван и опомнился. — Мауриций! Ты цел, брат?
— Вполне, — Бенёвский мрачно стоял на палубе «Венесуэлы», рассматривая поле боя. — Не могу не отметить, капитан Кристин: вы слишком увлекаетесь боем.
— А я чем не займусь, всем увлекаюсь, полковник Бенёвский! — ни в какой критике я сейчас не нуждалась. — Эй, кто там на ногах?! Обшарьте корабль! Нам нужно все, но прежде всего провиант, вода, канаты и все, что может пригодиться для починки! Моррисон, не изображай из себя раненого, займись делом!
— У нас такие течи, что того гляди пойдем вслед за «Венесуэлой», — проворчал боцман, поправляя повязку. — Всех, кого мог, уже отправил вниз, к Бену. Так что давайте-ка сами займемся остальными делами.
Я оглянулась на свой корабль и едва не заплакала. Несколько рей сбито, паруса обвисли до палубы, на корме черное пятно от пожара. В борту — проломы от ударов ядер. Мне казалось, что даже стрелы, утыкавшие все судно, причиняют «Ла Навидад» боль. Команда была под стать кораблю: израненные люди помогали друг другу перебраться через борт.
— Парни, мы должны… — начала я и вдруг поняла, что Роберт так и не появился рядом со мной. — Что с Робом?
— Стрела, — вздохнул Джон. — Пробито бедро, насквозь.
— Так надо насыпать пороху, поджечь, чтобы заразы не было! — я двинулась к «Ла Навидад». — А вы обыщите это проклятое корыто, у нас все на исходе!
Но прежде, чем я покинула «Венесуэлу», Дюпон вложил мне в руку нечто металлическое, кольнувшее пальцы. Я опустила глаза и увидела фигурку кобры.
— Стрелок? — тихо спросила я, хотя все поняла.
— Конечно. И мне кажется, он приходил за тобой.
— Да хоть за морским дьяволом! Стрелок у нас ты, оставь себе.
— Обижаете, леди! — Дюпон хрипло рассмеялся. — Заряжаю я теперь не так быстро, но стреляю по-прежнему неплохо. Распорядись этой змеей сама, капитан.
Ничего не оставалось, как запихать волшебную фигурку в карман. Не препираться же, пока она не попадется на глаза Бенёвскому. Я перескочила на «Ла Навидад» и пошла искать Роба. Есть время убивать, есть время лечить.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Простить и не простить
Опьянение боем — это прекрасно, только у каждого опьянения есть и оборотная сторона — похмелье. Я проснулась под утро с пересохшим горлом и больной головой. Вода была тут же, в графине на столе, но все тело ломило, и я боялась пошевельнуться. Вспоминались самые неприятные картины вчерашнего. Мои люди умирали… И даже не ради добычи. Они защищали меня. Это, конечно, было единственно правильным выходом, наши головы связаны охотничьим соглашением. И атака на любого из нас — атака на всех. Вот только я жива и даже не ранена, а очень многим пришлось отправиться на дно в парусиновом мешке, с чугунным ядром в компании. И то и другое мы взяли на «Венесуэле», своего осталось маловато.