С трудом проглотив тошнотворный комок, который подкатил к горлу, я оторвал взгляд от ведра, попытался сосредоточиться на лице того самого Виктора Ильича. Мужичонка виновато пожал плечами, постарался спрятать ведро за спину и суетливо затрещал:
— Вам доктора, наверное? Доктор там. Он скоро освободится. А мне бы пройти. Мне вынести надо, прибраться, а то работы у нас было море. Только-только закончили.
Тараторя свою скороговорку, санитар начал бочком-бочком просачиваться мимо нас.
— Понятное дело, — мы с Лешим посторонились.
— Спасибочки вам огромное, — пискнул мужичонка, накрыл свое ведро валявшейся у входа тряпкой и беззвучно выскользнул за дверь.
Мы проводили его взглядами и переглянулись. Там, с наружи, все это выглядело совершенно по-другому. Страдания, кровь, смерть, они являлись лишь крошечной частичкой бешенного, сумасшедшего водоворота, именуемого боем. Там нет времени думать о себе и чувствовать боль. Там ты винтик огромной военной машины, и в то же время сверхсущество, которому даровано право миловать или карать. Это все там, наверху. Ну, а здесь, в этих затхлых крысиных норах… здесь ты уже никто, ты просто кусок мяса, твоего мнения никто и никогда не спросит. Здесь полноправно правит бог в белом, измазанном кровью халате.
Бог как раз заканчивал зашивать разорванную руку какого-то мужика. Когда я сунул голову внутрь операционной, он поглядел на меня и бросил:
— Вы ко мне? Подождите немного. Я уже заканчиваю. — Затем врач указал взглядом вглубь своих владений. — Дальше еще помещения. Пройдите. Нечего тут торчать.
Я прекрасно помнил, что времени у нас в обрез, да и притопали мы сюда совсем не для задушевной беседы со светилом местной медицины. Именно поэтому не двинулся с места.
— Снайпера нашего ищем, Лизу Орлову. Как она? Повидать бы.
— А-а-а… — многозначительно протянул доктор. — Вот вы к кому. — В его голосе послышалось облегчение человека, у которого наконец-то появится возможность отдохнуть. — Оживает потихоньку. Там… дверь направо, комната номер пять.
— Спасибо, — я благодарно кивнул и, не желая больше надоедать врачу, двинулся вглубь его владений.
Комната номер пять отыскалась довольно быстро. Она оказалась во второй, соседней квартире, в которую мы попали через аккуратно пробитый, укрепленный куском толстого швеллера пролом в стене. В отличие от первой квартиры, все комнаты здесь сохранили свои двери. И это был явный признак того, что внутри находились люди.
Сколько больных может уместиться в одной жилой комнате обычной российской квартиры? Человек пять-шесть, не больше. В палате номер пять их оказалось двенадцать. Люди лежали на полу сплошным живым ковром, и ковер этот был густо измаран красно-бурыми пятнами. Бинты, одежда, матрацы, лица, все помечено кровью.