Вот тут я не выдержал и зашелся диким смехом. Хохотал я до тех пор, пока рядом не открылся второй люк, из которого показалась голова того самого ползучего гада. Губы у Нестерова были сжаты, брови сурово сдвинуты, однако лицо раскраснелось, и в уголках глаз поблескивали крохотные слезинки. Я сразу усек, что бесхитростные откровения девушки повеселили не меня одного. Только в отличие от меня майору это пришлось старательно скрывать.
При виде Нестерова глаза Лизы округлились, она сделала шаг назад и едва слышно прошептала:
— Ой, мамочки!
— Так кто это тут втихаря жрет общественные макароны? — проревел майор.
— Мы же не знали… — начала было насмерть перепуганная девушка.
— Они, видите ли, не знали! — с наигранной суровостью передразнил ее милиционер. — Мы вам одни лишь сухари почему выдаем?
— Чтобы следов не оставляли, — как школьница, отвечающая заученный, но до конца так и не понятый урок, пролепетала Лиза. — Сухари почти не пахнут и руки не мажут.
— Гляди, полковник, ведь все знают, туды твою мать! Только выполнять ни черта не хотят, — Нестеров выбрался из люка, прошелся по броне и с неожиданной для его возраста легкостью спрыгнул на землю. — Ну, что, гражданка Орлова, как говорится, пройдемте. Показывайте место преступления и своих подельников.
Когда Нестеров с Лизой сделали несколько шагов в сторону руин, я прокричал им вслед:
— Я развернусь, подгоню прицеп как можно ближе.
— Лады, — приветствуя мою инициативу, майор показал мне кулак с оттопыренным большим пальцем.
Пока я разворачивался да парковался прошло минут пять-семь. Прицеп достойно выдержал все измывательства, которые я над ним учинил в конце этой поездочки. Так что сейчас быстренько погрузимся и домой. Интересно, сколько там провизии? Понадобится ли вторая ходка? С точки зрения моего ленивого эгоистичного эго, то лучше бы одна. Хотя, если подумать об измученном и голодном обществе, то, естественно, лучше две или даже три. Нет, на три ходки продуктов здесь точно не будет. Это же обычный магазин, а не какой-нибудь оптовый склад. Тут мне пришло в голову, что сужу я о том, чего не видел, да и Нестеров со своей банд-группировкой что-то задерживается. Поторопить их что ли?
— Эй, младшой, — окликнул я мотострелка. — Остаешься тут за главного. Следи в оба. Если что… патронов не жалей. В доме слева на втором этаже наша огневая точка. Там три человека. Ребята поддержат тебя огнем.
— Слушаюсь, товарищ полковник, — промямлил таманец.
Ответ правильный, только вот энтузиазма в голосе ни на грамм. Ну да ничего, я ведь быстро. Рассудив таким образом, я взялся за автомат, а затем взглядом поискал вещмешок. В магазине наверняка будет темновато, так что фонарь может оказаться совсем не лишним. Когда зеленый солдатский рюкзак попал в поле моего зрения, в голову пришла еще одна, уже более продвинутая мысль. А захвачу-ка я его весь. Говорят, внутри макароны варят, а у меня в вещмешке как раз котелок… Лежит себе без дела, пылится. Кстати, там же простаивает и НЗ — банка так горячо любимых нашим народом килек в томате. Можно будет бухнуть в кастрюлю с макаронами да как следует перемешать. Конечно, особого навару от этого не дождешься, но привкус былой гастрономической роскоши все же появится. Подумано — решено — сделано. Экипированный как для пешего турпохода я выбрался из бронетранспортера.