Покачиваясь, я поднялся на ноги и, спотыкаясь о валяющиеся на полу кирпичи, поплелся к Лизе. Когда до юной разведчицы оставалось еще пару шагов, стало понятно, что та жива. Рот Лизы был приоткрыт и губы слегка шевелились. Она не то пыталась что-то сказать, не то вдохнуть живительного воздуха. И еще девушка глядела на меня широко открытыми, наполненными ужасом глазами.
— Слава богу! — вырвался у меня вздох облегчения. Преодолев разделявшие нас полтора метра, я рухнул на колени подле молодого снайпера. — Ты слышишь меня, малышка? Понимаешь? — я приблизил свое лицо к лицу Лизы. — Что с тобой? Где болит?
Девушка ничего не ответила, да и с моей стороны было полной глупостью надеяться, что она может ответить. Не в том она состоянии, чтобы говорить. Поэтому я сам в меру своих весьма скромных медицинских познаний принялся ее осматривать. Я прижал ладонь ко лбу Лизы и почувствовал, что он мокрый. Жар что ли? Лихорадка? Ну, на счет лихорадки я был не уверен, скорее походило на внезапно подхваченный грипп. У Лизы слезились глаза и текло из носа. Что же еще? Послушать сердце, пощупать пульс. Не уверенный, выйдет ли у меня сейчас этот трюк, я все же взял девушку за руку в надежде ощутить на запястье слабые толчки крови. Ладонь пострадавшей оказалась такой же влажной как и лоб, но что самое удивительное, она не была бессильной и вялой, какой обычно бывают члены тяжело больного человека. Она была жесткой и напряженной. Пальцы сковали судороги, от чего они выглядели скученными переплетенными корнями какой-то мифической мандрагоры.
И тут меня словно током ударило. На симптомы Лизы наложились мои собственные ощущения от встречи с ЭТИМ. Вместе они слились, оформились, дополнили друг друга, словно заполнили недостающие буквы в запутанном кроссворде. И, в конце концов, стало возможным четко и осознанно прочитать то тайное предупреждение, которое ускользало от меня ранее:
— Нервно-паралитический газ, — прошептал я. — Откуда, черт побери?!
Мозг принялся лихорадочно искать ответ, а рука метнулась к одному из многочисленных карманов бронежилета. Там аптечка. Плоская оранжевая коробочка, в которой среди всяких антисептиков и противошоковых средств лежат два шприц-тюбика с антидотом. Не помню его названия, но колется как раз при поражениях ФОВ. Аббревиатура «ФОВ» из инструкции, наклеенной на крышке аптечки, на миг всплыла у меня перед глазами. ФОВ — фосфорсодержащие отравляющие вещества, зарин, зоман и прочая мерзость. Фосфор! Я уже второй раз за сегодня слышал название этого элемента. Пулеметчик Лёха говорил, что тот одноглазый лесник, пришедший из Белоруссии…