— А мне-то что делать? Не здесь же торчать, ждать, когда ты нагуляешься.
— Хочешь, пошли со мной, — предложил я.
Мне, естественно, совсем не требовалась компания, только вот я сам сорвал Лешего с дежурства и теперь вроде как за него отвечаю, или вернее он как бы стал моим напарником.
— А куда мы?
Андрюха сказал «мы», тем самым давая понять, что принял мое предложение.
— В санчасть. Я тут одного человека с того света вытянул. Хочу проверить как она… — я замялся и поправился, — как он.
— Она? — Леший все же расслышал. — Ты о той девчонке, что у тебя в БТРе валялась без чувств.
— Угадал, — я кивнул и двинулся по тропинке к убежищу. Леший зашагал вслед за мной.
* * *
Санчасть располагалась в здании четырнадцатиэтажки, по балконы второго этажа утопленной в глубины рукотворного холма. Чтобы попасть туда, пришлось прошагать половину убежища, его узкие, большую часть суток темные коридоры. Слава богу, сейчас в них горел свет. Лампочки висели через каждые пятнадцать шагов, а нанесенная на стену жирная красная линия служила той путеводной нитью, которая связывала вход в убежище и медицинский блок. Очень разумно. Даже человек, впервые попавший сюда, мог сразу найти дорогу, а значит получить помощь, доставить раненого или обзавестись медикаментами.
Потратив всего минут десять, мы с Лешим оказались перед обшарпанной, но довольно мощной деревянной дверью, на которой красовался любовно выведенный красный крест, а ниже под трафаретку набито слово «Санчасть». Вокруг было необычайно тихо. Возможно именно эта тишина вернула меня к реальности и напомнила, что сейчас ночь. Кто знает, может раненые, включая Лизу, уже спят, и наш визит им… вернее ей, совсем не пойдет на пользу. Однако желание повидаться с девушкой становилось все сильнее и сильнее. Я должен был выяснить ее состояние. Сейчас. Немедленно!
Что со мной происходило? Непонятно. Может хотелось заступиться за самого себя на суде своей же собственной совести? Ведь жизнь Лизы это аргумент, весомый аргумент, который можно предъявить, когда другой бесстрастный, рассудительный и беспощадный Максим Ветров спросит: «А что сталось с майором Нестеровым? Почему ты, сволочь такая, оставил его тяжелораненого умирать в руинах на окраине города?». А впрочем нет… не то. Сюда я притащился совсем не из желания обелить себя и замолить грехи. Я сделал это просто потому, что хотел увидеть Лизу, узнать, что ей лучше, что она поправляется. Эта милая, нежная девочка…
— Мы долго будем торчать перед закрытой дверью? — вдруг прорычал у меня над ухом Леший. — Входим что ли?