Скучающий тюремщик-хобгоблин развалился на стуле, лениво бросая ножи в пробегающих крыс. Каждый раз, когда грызун появлялся из тьмы, в него летел новый клинок. За каждую убитую крысу тюремщик старательно выводил палочку на стене. Судя по отметкам, попадал он редко, и крысы чувствовали себя в относительной безопасности.
Поглощенный своим занятием, хобгоблин не обращал внимания на пленников. С какой стати ему этим заниматься? Убежать они не могли, а если бы и выбрались из темницы, сразу заплутали бы в извилистых туннелях и наверняка свалились бы в кислотные ямы или в одну из множества западней.
В полумраке Рейстлин видел Карамона, лежащего на скамье в дальнем углу камеры. Он делал вид, что крепко спит, но актер из него был совершенно никудышный. В противоположном конце Тика держала голову Таса на коленях. Кендер не приходил в сознание, но, по крайней мере, был жив. Берем сидел на скамье, глядя в темноту. Он немного наклонил голову, словно вел невидимый разговор.
— Да, я иду, Джесла… Не оставляй меня…
Рейстлин подумал, не стоит ли освободить Берема, и почти сразу отказался от этой идеи. Еще не время. Такхизис наблюдает. Лучше подождать сумерек, когда ее внимание будет отвлечено сражением за власть, которое разыграют Повелители.
Единственная проблема была в том, что, скорее всего, Берема разоблачат до наступления этого времени. Фальшивая борода из козлиной шерсти, которую тот носил, начала приходить в негодность. Ворот рубашки немного раскрылся, и Рейстлин уже видел слабое сияние изумруда в его груди. А если это мог видеть маг, значит, скоро увидит и тюремщик. Стоит хобгоблину лишь немного отвлечься от охоты на крыс…
— Карамон, ты в опасности, — тихо сказал Рейстлин. — Открой глаза!
И словно услышав брата, Карамон приподнялся на лавке и увидел зеленое свечение. Силач зевнул и лениво встал, потягиваясь, словно все его тело затекло от лежания.
Он посмотрел на тюремщика — хобгоблин выжидал крысу, которая никак не могла решиться высунуться подальше из норы. Карамон беспечно подошел поближе к Берему и, не сводя глаз с тюремщика, одним движением прикрыл распахнувшийся ворот рубашки. Зеленое свечение пропало. Карамон приготовился и поправил бороду в тот момент, когда хобгоблин швырнул клинок и, промазав, яростно выругался. Нож впустую лязгнул о камни. Крыса, торжествующе пискнув, нырнула обратно в нору.
Карамон быстро вернулся на место и снова лег, притворившись спящим.
Рейстлин пристально смотрел на брата:
— Ты сможешь, брат мой… Я часто называл тебя глупцом, но ты не такой… Ты гораздо умней, чем сам думаешь. Действуй сам. Тебе не нужен я. Тебе не нужен Танис. Я отвлеку внимание, а ты действуй…