— Я делаю то, что должна.
— Он манипулирует тобой, заставляя проводить с ним время.
— Это неправда, Мэллори. Он едва выносит меня. Мы просто пытаемся решить проблему с рейвами.
— Не ищи ему оправданий.
Чувствуя гнев и пробуждающуюся вампиршу, я ударила по двери шкафа с такой силой, что наша с Мэл фотография в серебряной рамке, стоявшая на соседнем комоде, зашаталась.
— Ты знаешь, я — не большая поклонница Этана, но давай посмотрим в лицо фактам. Если бы не он, я сейчас лежала бы в земле. Что бы ни случилось, он — мой босс, и у меня не много пространства для маневра.
— Отлично. Разбирайся с Этаном на своих условиях. Но хотя бы будь честна с Морганом.
— Что это значит?
— Мерит, если тебе не нравится Морган, ладно, порви с ним. Но не води его за нос. Это нечестно. Он — хороший парень и заслуживает лучшего.
Я издала звук, означавший одновременно шок и боль.
— Я вожу его за нос? Это свинство с твоей стороны — так говорить.
— Тебе надо принять решение.
— А тебе надо заниматься своими делами.
Я услышала резкий вдох и поняла, что обидела ее. Я тут же пожалела об этом, но она слишком разозлилась и очень устала оттого, что утратила контроль над моим телом, жизнью и временем, чтобы извиняться. Она сделала мне больно, и я отомстила.
— Надо закончить этот разговор, пока мы не обменялись словами, о которых потом пожалеем, — тихо сказала я. — У меня много проблем, не говоря уже о том, что через несколько часов мне надо ехать к отцу.
— Знаешь, Мерит, если твоя личная жизнь меня не касается, значит, твои дела с отцом меня тоже не касаются.
Я потеряла дар речи и не знала, что ответить. Даже если бы захотела, у меня перехватило горло от эмоции
— Может, дело в генетике, — продолжила она, явно не желая прекращать спор. — Вероятно, в той личности, которой он хочет тебя сделать. Теперь у нас с тобой разные жизни, более значительные, нежели пару месяцев назад. Но та Мерит, которую я знала, не стала бы отталкивать этого парня. Не его. Подумай об этом.
И она отключилась.
Дворники медленно скользили по лобовому стеклу, когда я ехала. Летняя ночь была дождливой и сырой, облака быстро неслись по небу под темной зловещей массой, пульсировавшей ветвящимися вспышками молний. Я припарковалась прямо перед аскетическим зданием, где располагался зал, в котором мы тренировались с Катчером, и вбежала внутрь, пытаясь скрыться от ливня.
Катчер уже был там. Он стоял в центре синего гимнастического мата, одетый в футболку и спортивные штаны. Гололова склонена, глаза закрыты, руки сложены в молитвенном жесте.
— Садись, — сказал он, не открывая глаз.