— Длинная ночь, Страж?
Его голос был холоден. Потребовался миг, чтобы до меня дошло; он подумал, что я задержалась на свидании и поэтому не успела сменить вчерашнюю униформу. Его Страж, женщина, которую он отдал Мастеру Наварры в знак подтверждения союза, расхаживала во вчерашней одежде.
Разумеется, я не видела Моргана несколько дней. Но Этану это знать не обязательно.
Я скрыла усмешку и провоцирующе ответила:
— Да. Так и было на самом деле.
Неодобрительно выгнув одну бровь, Этан протянул мне сумку–чехол для одежды.
Я взяла.
— Что это?
— Для сегодняшнего вечера. Кое–что более… уместное, нежели твои обычные наряды.
Я чуть не огрызнулась. Этан действительно был не в восторге от моих предпочтений в одежде: джинсы и надетые одна поверх другой футболки. И все–таки решила оценить его жест выше, чем свое желание оставить за собой последнее слово. Сегодня вечером я возвращаюсь в ряды паствы, в самый элитный социальный слой Чикаго. Это повод продемонстрировать лучшее платье и изысканные манеры; вести себя сообразно статусу, полученному по праву рождения и использовать свое имя в качестве входного билета. Я понимала: выполнить поставленную задачу будет намного проще в красивом платье, чем в моем повседневном гардеробе.
Поэтому я сказала:
— Благодарю.
Он посмотрел вниз, отвернув манжету и обнажив широкие серебряные часы.
— Подходящие туфли ты найдешь в шкафу. Я велел Элен поставить их туда прошлой ночью. Как ты наверняка знаешь, добираться до Лоринг–парка долго, нам скоро выезжать. Выходи через полчаса.
— Через сорок пять минут, — возразила я и в ответ на поднятую бровь пояснила: — Я же девушка.
Его взгляд снова стал неживым.
— Я в курсе, Страж. Сорок минут.
Я решительно отсалютовала, после того как он отвернулся и пошел по коридору, и закрыла дверь. Охваченная любопытством, разложила на кровати чехол и взялась за молнию.
— Пять баксов на черный цвет! — поспорила я сама с собой и расстегнула замок.
Что ожидала, то и увидела.
Это было коктейльное платье из черной тафты с обтягивающим лифом и пышной юбкой до колен. Искусные драпировки превратили классическое черное платье во что–то намного более дерзкое.
И все же оно старомоднее моих привычных джинсов и футболок «Пума». Носить такие платья я успешно избегала в течение десяти лет…
Я достала наряд из чехла, сняла с вешалки и приложила к груди перед зеркалом в полный рост. В двадцать восемь лет я выглядела практически также, как в двадцать семь. Но мои гладкие волосы стали темнее, кожа бледнее. Если не попаду под солнце, не наткнусь на катану или осиновый кол, буду неизменной всю оставшуюся жизнь. Разумеется, это будет зависеть от того, каким количеством врагов я обзаведусь и насколько многим придется пожертвовать ради Дома Кадогана. И ради Этана.