В дверях стоял посыльный с букетом прекрасных цветов. Посыльный прошел в комнату и положил букет на длинный стеклянный столик возле дивана. Элизабет краем глаза заметила, что Хейл дал посыльному щедрые чаевые. Вблизи букет цветов произвел на нее еще большее впечатление. Более двух дюжин благоухающих белых роз: бутоны и только-только распустившиеся цветы.
Хейл тут же чихнул.
— Разве ты не собираешься прочитать записку, Лиззи?
Она кивнула. Надо же, она забыла о своих обязанностях, позволила себе наслаждаться этим прекрасным букетом, не подумав о том, какая опасность может угрожать Хейлу! Она неохотно открыла белый конвертик, вложенный в букет, и вытащила записку. Элизабет прочла послание и потом… прочла его еще раз, не поверив собственным глазам. Записка гласила: «Не обижай меня, я буду хорошим. Хейл».
Элизабет расхохоталась, забыв обо всех профессиональных условностях. Она смеялась и смеялась. Казалось, ее веселый, непринужденный смех сейчас заполнит всю комнату.
Лео переводил недоуменный взгляд с Хейла на Элизабет и обратно.
— Ну, если у вас все в порядке, то я, пожалуй, пойду.
— Все отлично! — уверил его Хейл.
Элизабет подождала, пока Лео закроет дверь, и сказала:
— Спасибо, Хейл. — С усмешкой она добавила: — Обещаю, что больше не буду… обижать тебя.
— Не представляешь, сколько я ждал твоего смеха, Лиззи. Но оно того стоило!
- Цветы восхитительные! Спасибо, Хейл, — повторила она.
Хейл снова чихнул.
— Думаю, будет лучше, если ты заберешь цветы в свою комнату.
— Конечно.
— А завтра вечером я жду расплаты за проигранное пари!
— Танцы и ужин?
— Рад, что ты помнишь.
— Я же обещала, — сказала она. «Обещала снова проверить свою силу воли», — добавила она про себя.
Когда Элизабет обучалась искусству тхеквондо, она открыла для себя целительную силу медитации. Чтобы достичь состояния абсолютного внутреннего покоя и невозмутимости, нужно сконцентрировать внимание на точке света внутри себя. Но в эту ночь девушке пришлось приложить все усилия, чтобы сконцентрироваться, потому что все ее мысли были сосредоточены не на точке света, а на Хейле Бриджесе. И она совершенно не понимала своих новых чувств к этому человеку.
— Лиззи, подъем! Пора седлать лошадей!
Каких лошадей? Солнце еще едва встало, а бодрый голос Хейла уже ворвался в беспокойный сон девушки. Час спустя они с Хейлом приехали на ранчо в пригороде Далласа.
Хейл был в прекрасном настроении. Очень скоро он обогнал Элизабет и направил свою лошадь вперед. Примерно через милю с криком «Эге-гей!» Хейл помчался галопом. Элизабет легко могла догнать его на своей великолепной лошади по кличке Ангел, но решила держаться чуть-чуть поодаль.