Элизабет была превосходной наездницей и обожала чувство свободы, которое дает верховая езда. Она любила мчаться во весь опор, и чтобы ветер резвился в волосах, и чтобы ее сила сливалась с первобытной силой животного.
Воздух был напоен ароматом диких цветов и соснового леса, а утренняя свежесть пьянила и будоражила кровь. Когда Хейл перешел на медленный аллюр, Элизабет почти огорчилась.
Хейл остановился возле маленькой речушки и спешился.
— Пора завтракать! — воскликнул он, доставая из сумки, прикрепленной к седлу, пакет с пончиками и термос.
Элизабет с довольной улыбкой наблюдала, как он достает из сумки и разворачивает плед. Надо же, все предусмотрел! Хоть это и не похоже на него, но, вероятно, Хейл был в детстве отличным бойскаутом. Засмотревшись на него, Элизабет ослабила поводья, и вдруг совершенно неожиданно лошадь сначала поднялась на дыбы, а потом понеслась во весь опор по тропинке. Элизабет закричала, но лошадь не реагировала ни на ее голос, ни на слабую попытку натянуть поводья. В ужасе Элизабет вцепилась в гриву и изо всех сил пыталась удержаться в седле.
Хейл тут же помчался вслед за взбрыкнувшей лошадью. Элизабет успела заметить, что он использует все мастерство верховой езды, чтобы держаться рядом с Ангелом. Он крепко сжал зубы, на скулах заходили желваки, он ни на секунду не выпускал несущуюся галопом лошадь из поля зрения. Наконец он выбрал подходящий момент, схватил болтавшийся повод и резким движением заставил Ангела остановиться.
Никогда еще Элизабет не была так рада почувствовать рядом грубую мужскую силу, как в этот момент. Она отлично понимала, что, если бы не смелость и мастерство Хейла, она могла бы не только покалечиться, но и расстаться с жизнью. С ног до головы девушка была в дорожной пыли, волосы растрепались. Она с трудом глотала воздух и пыталась сохранить равновесие.
— Как ты, Лиззи? — В лице Хейла не было ни кровинки.
— Ничего.
— Наверное, лошадку испугала змея, они здесь водятся.
Хейл перекинул ногу через седло и спешился. У Элизабет еще слегка кружилась голова от сумасшедшей скачки, и она была благодарна Хейлу за молчаливую заботу. Опершись о его руку, она осторожно спрыгнула на землю. Хейл обнял ее, и девушка почувствовала себя в полной безопасности.
Он пах кожей и потом, острый мужской запах всколыхнул в Элизабет волну желания, адреналин заиграл в крови. Его мягкие волосы щекотали ей лицо, и сладкая дрожь пробежала по телу, а сердце заколотилось так, будто дикая скачка еще не закончилась.
— Дорогая, ты меня до смерти напугала, — прошептал Хейл.