— Вы имеете в виду, что во время свадебной церемонии нам придется кланяться изваянию божества? — спросил Биной.
— Да, — ответил Пореш-бабу, взглянув на дочь. — Сможет ли Лолита согласиться с этим?
Биной тоже посмотрел на Лолиту и увидел по ее лицу, что при мысли об этом все в ней возмутилось.
Чувство увлекло Лолиту в области, до той поры неведомые ей, и ловушки подстерегали ее здесь на каждом шагу. Жалость охватила Биноя, но вместе с ней пришла и твердая решимость защитить девушку. Ему столь же невыносимо было бы наблюдать, как смертоносные стрелы останавливают ее неукротимый порыв к победе, как и видеть это благородное создание сломленным и побежденным.
Некоторое время Лолита сидела, опустив голову. Затем она подняла на Биноя свои выразительные нежные глаза.
— Вы и в самом деле искренне, всем сердцем почитаете идолов? — спросила она.
— Нет, нет, — без малейшего колебания ответил Биной. — Идол для меня не бог, а всего лишь символ индуизма.
— Но нужно ли проявлять внешние знаки почтения перед тем, кого вы в душе считаете всего лишь символом? — спросила она.
— Я не допущу поклонения идолу на нашей свадебной церемонии, — твердо заявил Биной, обращаясь к Порешу.
— Ты не продумал всего этого как следует, Биной, — сказал Пореш, вставая. — Ведь этот серьезный шаг касается не только вас. Нельзя забывать, что брак не только личное, но и общественное дело. Мой совет тебе — подожди несколько дней, подумай. Не спеши с решением.
И Пореш ушел в сад и стал гулять там взад и вперед по дорожке.
Лолита тоже направилась было к выходу, но внезапно остановилась и сказала, обращаясь к Биною:
— Если в нашем желании нет ничего плохого, неужели мы отступим с позором только потому, что оно не совпадает с правилами какой-то общины? У меня это не укладывается в голове. Выходит, что лицемерие общество терпит, а справедливость порицает.
Биной медленно подошел к Лолите и, глядя прямо ей в глаза, сказал:
— Я не боюсь никакой общины. Если мы соединимся и приютом нашим будет истина, можно ли во всем мире найти общину выше этой.
И в эту минуту в комнату ворвалась Бародашундори.
— Биной, я слышала, что ты решил не вступать в члены «Брахмо Самаджа»! Это правда? — повышенным тоном спросила она.
— Я отказываюсь от церемонии в общине, — ответил Биной, — но я согласен принять наставление какого-нибудь почтенного гуру.
— Что значит весь этот обман и интриги?! — накинулась на него Бародашундори вне себя от ярости. — Зачем же ты два дня притворялся и уверял, что готов к церемонии? Обманывал меня и всех в «Брахмо Самадже»? А ты подумал о том, что губишь Лолиту?