Девочка и олень (Пашнев) - страница 91
По дорожке неторопливо шел улыбающийся Марат.
— Здравствуй, Надюш! Тебя взяло в плен это племя африканцев. Ты не к нам шла?
Вслед за Дуськой Надю окружили пять или шесть мальчишек и девчонок с мелками в руках.
— Нет, я в Третьяковку, но я очень рада, что вас встретила. Вы же должны были приехать только двадцать пятого.
— А я прилетел на целую неделю раньше. Ты огорчена?
— Нет, я рада.
— Ну, что же ты стоишь, бери, — нетерпеливо вкладывала Дуська в ладони Нади свои мелки.
Все послушно протянули свои мелки Наде. У нерешительных Дуська сама отбирала и отдавала художнице.
— Пропала твоя Третьяковка, — засмеялся Марат. — Теперь ты от этих людоедов не вырвешься, пока не нарисуешь им Африку.
— Значит, нужно нарисовать слона? — спросила счастливая Надя, опускаясь на корточки перед клумбой.
— Не здесь, — ужаснулась девочка, которая и сегодня была похожа на Аленку с шоколадной обложки. — Большого слона. Пойдем туда. Хватайте ее! — скомандовала Дуська. И ее подружки, подчиняясь «атаманше», весело схватили Надю и попели на тротуар перед домом.
За появлением слона на асфальте дети наблюдали со священным трепетом. Надя загнула хобот кверху и пристроила на него девочку в развевающейся рубашонке. Это была Дуська, и все сразу ее узнали.
— И меня! И меня! — раздались голоса.
— Тебя она посадит на жирафу, — крикнула Дуська. — А тебя — на бегемота. Спокойствие, спокойствие!
Надя нарисовала жирафу и бегемота. На жирафе уместилась одна девчонка, а на бегемота она посадила трех, в затылок друг другу.
— Теперь крокодила, — подтолкнула руку художницы Дуська.
— Что-то у тебя руки такие горячие, — остановилась Надя. — Дай-ка пощупаю лоб.
— Нет, — отбежала от нее Дуська. — Ты разве мама? Это мамы щупают лоб, а потом укладывают спать и молоко с маслом пить заставляют. Терпеть не могу молоко. Нарисуй верхом на крокодиле маму.
И мама поехала по асфальту на крокодиле вслед за слоном, жирафой и бегемотом.
— А теперь оленя! — скомандовала Дуська, с восторгом оглядывая свою Африку.
И олень прыгнул с одного края тротуара к другому, прямо под ноги Марату. На том месте, где стояла его нога в маленьком остроносом ботинке с каблучком, должны были ветвиться рога. Надя положила руку на носок и посмотрела снизу вверх на далекое, как луна или солнце, лицо вожатого, родное, улыбающееся.
— Если вы не отойдете, то олень боднет вас рогом, — сказала она, продолжая опираться рукой о ботинок.
— Я отойду, отойду, — пообещал Марат. — Надюш, чтобы не забыть, а то с этой Африкой и голову потеряешь: я привез из Астрахани большую белую рыбу. Завтра мы устраиваем день большой Белой рыбы. Приходи.