– Весьма польщена, – язвительно ответила Малика, – но не стоит забывать, милорд, что ни один честный этерниец не решится назвать такую, как я, человеком.
– Верно. В этом все и дело.
* * *
Живой замок не имел ни стен, ни смотровых башен. Он сам, скорее, был просто башней, одиноким донжоном на холме – «И даже странно, почему его не назвали просто башней лунника», – подумала Малика, – «хотя, конечно, замок – это звучит помпезно. Когда нужно изобразить монаршую милость, лучше дарить нечто солидное, вроде замка».
Но отсутствие каких-либо укреплений отнюдь не умаляло величия башни, перламутровой иглой уносящейся в синее небо. Малика почувствовала себя песчинкой у подножия этого существа, которое назвать каменным гигантом просто язык не поворачивался.
К тому же, замок оказался отнюдь не беззащитен. Как только экипаж остановился, навстречу из блестящей стены мгновенно потянулись костяные шипы каждый в руку толщиной, а прямоугольный вход с треском захлопнулся как створки тридакны. Граф молча спрыгнул на мощеную булыжником площадку, протянул ведьме руку.
– Милости прошу, госпожа Вейн, в мое скромное жилище.
– Боюсь, оно мне не радо, – Малика последовала за лунником, не забыв про саквояж.
– Я его уговорю, – он усмехнулся, – это ведь замок лунного лорда, он должен защитить меня от любой опасности.
– Но я – не опасность.
– Кто знает?
Кучер присвистнул, и экипаж покатился куда-то за башню, где могли находиться хозяйственные постройки. А граф, оставив Малику за спиной, подошел к подрагивающим шипам, положил руки на один из них и некоторое время что-то говорил своему замку. Тихо, так, что Малика не услыхала ни слова – но она даже не пыталась расслышать, стояла, задрав голову, и не могла налюбоваться перламутровым титаном, подпирающим небесный купол.
Все, что создает природа… или хотя бы взято из нее, чтобы быть измененным с помощью магии, идеально . Ни одной лишней или неправильной линии, которая бы нарушила гармонию образа. Малика по-прежнему видела перед собой выросшую непомерно раковину теребры, которой бы самое место в Лучистом море. Не исключено, что именно оттуда и выдернула ее воля государева магистра.
– Госпожа Вейн?
– Извините, – она оторвалась от созерцания башни и поспешила вслед за графом, который нес ее багаж.
«А как же там внутри?»
Когда Малика проходила сквозь распахнутые створки дверей, те дрогнули угрожающе, но граф снова что-то сказал – и ведьма беспрепятственно вошла в главный холл.
Вошла – и ахнула.
Все: стены, пол, потолок оказались черными, словно вулканическое стекло, даже блестели точно также.Здесь почти не было разницы между стенами и потолком, все углы оказались сглаженными, пол перетекал в стены, а те, в свою очередь, в потолок. И трудно было найти хотя бы дюйм, лишенный драгоценных перламутровых инкрустаций, которые мягко переливались в аспидной мякоти стен.