С прочими девушками поддерживайте ровные отношения, но особо в дружбу не вступайте. Во-первых, пани Литвинская ревнива, она любит, чтобы все восхищались только ею. Во-вторых, проку с этой дружбы все равно не будет, только зависть и сплетни. Всех девушек мы давно проверили. Провокаторов среди них нет, просто глупы для этого, сочувствующих партизанам — тем более. Пустые куклы, но языки у них — лучше не попадаться.
Платит, конечно, пани Литвинская мало, скупа очень, все тратит на себя. Бесспорно, она может спросить, почему вы соглашаетесь на такие маленькие деньги, не имея в Минске ни друзей, ни знакомых. Не стройте из себя бессребреницу, все равно не поверит, скорее заподозрит неладное. Дайте понять, что ищете легкий труд, работу, на которой можно познакомиться с интересными мужчинами, устроить личную жизнь. Это пани Литвинская поймет — сама такая. Что еще? — Инга снова села за стол. — Если Литвинская вас возьмет, сообщите через Веру Соболеву Никольскому. Он даст знать Зиберту. Тот сообщит пароль и когда его ждать.
Вашим первым делом, как сказала Катерина Алексеевна, будет Кулиш. Слышали о нем у Савельева? — Тоболевич посмотрела на Лизу.
— Да, — ответила та, — его подозревают, что он провокатор.
— Это так и есть, — подтвердила Тоболевич, — доказательств тому тысяча. Вначале как будто был вне подозрений. Но Вера Соболева как-то видела, как он вертится у явочной квартиры гестапо. Заходил туда или нет — неизвестно, девушка не решилась более наблюдать за ним, но само по себе — подозрительно.
Но есть улики поважнее. Недавно небольшая группа партизан из отряда Савельева шла по секретному маршруту в обход Борисова и натолкнулась на засаду. Откуда немцы узнали? Заранее организовали западню, поджидали. Был бой, перестрелка, наши отбились, и вдруг — Кулиш является. Как бы рядом проходил, случайно. Бывают такие совпадения? Сам по себе мужичок он несимпатичный. Но если бы физиономия считалась преступлением.
Как бы то ни было, но провалов у нас стало заметно больше, — продолжала Тоболевич. — Теряем лучших людей. А надежного обвинения, бесспорного, против Кулиша все нет. Нас всех, кто давно в Минске работает, он знает наперечет. Очень осторожный, подонок. Почти никогда не появляется на улице в одиночку. Но имеет слабость, как многие люди такого сорта, — очень любит женщин. Как вы понимаете, — Тоболевич выразительно посмотрела на Лизу, — в свете тех важных задач, которые нам предстоит осуществить, я имею в виду покушение на Гиммлера или Розенберга и Кубе, Кулиш и иже с ним нам совершенно не нужны. Их надо убрать как можно скорее.