Во времена дядюшки Эла все было иначе. Люди не испытывали отвращения к полицейским, зато их боялись. Только попробуй крикнуть "свинья" — и окажешься в подвале полицейского участка, где тебя до крови отделает компания развеселых садистов. А во времена отца дядюшки Эла работа полиции была ещё проще: большинство проблем решалось самим полицейским. Толстяк ирландец с налитым пивом брюхом шустро находил виновного и награждал его пинком под зад. Ну что ж, работа полицейских претерпела большое изменение за три поколения, что его семья отслужила в полиции. Люди обзывают полицейских свиньями — и никто их не наказывает. Зато лейтенант тебе задаст, если заедешь какому-нибудь типу пониже спины (а если окажется, что парень черный, может вспыхнуть бунт и тебя затопчут до смерти, прежде чем подоспеет помощь).
Предаваясь вялым размышлениям, с одной стороны он мог прекрасно себе представить, как была бы возмущена Диди поведением дядюшки Эла, не говоря уж об его толстопузом отце. С другой стороны, она наверняка осталась бы довольна, что полицейские служат у бандитов на посылках — для неё это стало бы неким проявлением нового порядка, когда полицейские по-настоящему становятся слугами народа. Да, кстати о Диди. Сзади, там, где попка, у неё кое-что было. Правда, у него не было ясного представления, что должно быть на попке спереди. Но он мог надеяться, что, любя друг друга, они смогут в конце концов произвести на свет жизнерадостного малыша с нужным количеством ручек и ножек.
В задней двери появились две физиономии. Одна принадлежала постовому в голубом шлеме, другая — сержанту транспортной полиции, на фуражке которого тускло блестела золоченная эмблема. Сержант посветил фонариком в вагон, постовой снял с плеча брезентовый мешок и швырнул его на пол. Тот упал с мягким стуком. Наверное, такой же звук произвел бы мешок с туалетной бумагой. Полицейские с багровыми, но непроницаемыми лицами, развернулись и ушли.
Лонгмен
Лонгмен смотрел, как деньги посыпались на пол, когда Райдер перевернул мешок. Десятки зеленых пачек, аккуратно перевязанных резиновой лентой. Миллион долларов, их мечта, валялся на грязном полу вагона.
Стивер разделся, тщательно сложив плащ и пиджак на соседнее сидение, и Райдер проверил завязки его жилета для денег. Четыре таких жилета обошлись Райдеру в кругленькую сумму. Они были похожи на бронежилеты, надевались через голову и завязывались по бокам. На каждом было по сорок карманов, равномерно распределенных спереди и сзади, и по две завязки. Сто пятьдесят пачек банкнот означало тридцать семь с половиной пакетов на каждого. Но они не собирались делить деньги так точно. Двоим достанется по тридцать восемь, а двое остальных получат по тридцать семь.