— Тогда кто же ведет поезд?
— Никто. Каким-то образом они заставили его двигаться.
— Но мы все погибнем! — истерично закричала мать двух мальчиков.
— Вовсе нет, — возразил старик. — Я должен признать, сейчас наш вагон стремительно мчится, но это только временно. Исключительно временно.
Вагон въехал в разворот и сильно накренился, колеса заскрежетали, сопротивляясь стремлению вагона сойти с рельсов. Пассажиры повалились друг на друга. Старика, отчаянно вцепившегося в поручень, приподняло над полом. Негр вытянул окровавленную руку и удержал его. Поезд вновь выехал на прямую.
— Спасибо, — кивнул старик.
Негр не обратил на него внимания. Наклонившись в проход, он ткнул пальцем в чернокожих посыльных. Их лица были пепельно-серыми.
— Братья, вам предоставляется последняя возможность показать себя мужчинами.
Подростки удивленно переглянулись, и один спросил:
— О чем это вы?
— Будьте черными мужчинами, братья. Покажите этим жалким людишкам, что вы — мужчины. Самое худшее, что может с вами случиться — всего лишь смерть.
Один из подростков так тихо, что голос его был едва слышен за грохотом поезда, сказал:
— А этого мало?
Девица в шляпке приподнялась над сидением.
— Ради Бога, прекратите пороть чушь, и выбейте кто-нибудь эту чертову дверь.
— Леди и джентльмены, — старик снова поднял руку. — Выслушайте меня. Так получилось, что я кое-что знаю о подземке и хочу сказать вам, что нам вовсе нечего беспокоиться.
Он понимающе улыбнулся, когда взволнованные, но вновь обретшие надежду пассажиры снова повернулись к нему. Именно так смотрели на него сыновья, когда просили новые перчатки для бейсбола, так смотрели его служащие, прося поддержки и защиты. В самом деле, как бы ни шли дела, но он никого не увольнял.
— Тормозные башмаки, — сказал он. — Наше метро любят называть самой безопасной дорогой в мире. На путях установлены тормозные башмаки. Когда поезд проезжает на красный свет, тормозные башмаки автоматически включаются и поезд останавливается. Вот так. Скоро мы проедем на красный свет, сработает автоматика и поезд сразу станет.
Центральная дсипетчерская
— Поезд ПелхэмЧас Двадцать Три прошел станцию Кенел-стрит. Продолжает двигаться с прежней скоростью.
В звенящей тишине, нарушаемой только голосом миссис Дженкинс, Марино наслаждался неспешной профессиональной твердостью своего тона.
— Я вас понял, — подтвердил диспетчер из полиции Нью-Йорка. Продолжайте держать нас в курсе.
— Роджер, — окликнул Марино. — Еще четыре станции, и они окажутся на Саут-ферри.