— Молодая мисс заблудилась?
— Нет-нет, я… — Пэт отважно задрала подбородок и выпалила: — Зашла спросить, не нуждаетесь ли вы в чем-нибудь.
Женщина склонила голову набок, словно увидела что-то, не столько требующее внимания, сколько выделяющееся на общем фоне.
— А ты бы хотела помочь нам, девочка? — спросила она, по-мужски разведя колени и при саживаясь на корточки.
Теперь цыганка глядела Пэт прямо в глаза.
— Я живу тут… Неподалеку. И если вы голодаете… — она на миг запнулась, подыскивая подходящее слово, и женщина вдруг громогласно расхохоталась.
— Цыпленок… — сказала она, отсмеявшись. — Сущий цыпленок. Перелицованное платье, дорожные башмаки, старомодная прическа… Воспитывалась в монастыре или у старой девы?
Патриция нахмурилась и собралась уже гневно отчитать цыганку за фамильярность и проявление неуважения к памяти Дорис, но та неожиданно тихо добавила, то ли сама для себя, то ли чтобы не сильно обидеть Пэт:
— Впрочем, от хорошей жизни ты бы к нашим старым перечницам не попала. Славная и добрая девочка, — снова сменила она тему, — жаль, что сиротка. Сиротам трудно жить, трудно… Эй, Янок, Ранко!
Цыганка обернулась и постучала по стенке фургона, подзывая к себе кого-то.
Пэт и глазом не успела моргнуть, как изнутри показались две чумазые мордочки, с любопытством уставившиеся на нее.
— Смотри, принцесса! — сказал один.
— Нет, королевна! — воскликнул второй.
— Мальчики! — с упреком произнесла цыганка и добавила несколько слов на певучем и громком языке.
— Ай, тетя Гало! — Мальчишки были ненамного младше Пэт, лет двенадцати-тринадцати, но ростом сильно отличались от нее: маленькие, юркие и тощие, похожие на индусов, но более подвижные и иначе одеты. — Мы не дразним ее, мы рады ее видеть, — проговорил один.
— А чего она такая серьезная? — поинтересовался второй и неожиданно так по-взрослому оглядел девушку, что Пэт порадовалась отсутствию кошелька и украшений.
— Знакомиться пришла, — пояснила тетя Гало и обратилась уже к Патриции: — Только у нас сегодня нет никого. Влад, глава рода, уехал на ярмарку вместе со всеми взрослыми. Лагерь караулить лишь я осталась, да мальчишки вот со мной. Наказанные за проделки.
— Да я не брал…
— Я не продавал… — одновременно заканючили ребята, и Пэт показалось, что они похожи на любых английских мальчиков: такие же непослушные и любят приврать.
— Ладно уж вам, — миролюбиво произнесла цыганка, — теперь чего спорить? Сейчас бы на ярмарке со всеми были, а не корзины целый день вязали да ножи точили.
Она кивнула в сторону точильной тележки и недоделанной корзины, и Пэт поняла, что прерванная работа принадлежит Яноку и Ранко.