— Ты с ней не заговоришь? — спросила она.
— С кем?
— С той девушкой.
— Не понимаю, о ком ты, — сказал я, давая понять, что по-прежнему оберегаю чужую честь. Кэри сказала с яростью:
— Ну, мне пора. Нельзя заставлять Филиппа ждать. Он такой обидчивый.
Моя система работала: я проигрывал ровно столько, сколько собирался проиграть, но мои расчеты уже не вызывали во мне душевного подъема. Я думал: а если это не просто «милые бранятся»; если она и в самом деле увлеклась тем молодым человеком; если это — конец? Что же мне тогда делать? Что у меня останется? Пятнадцать тысяч фунтов — малое утешение.
Не я один упорно проигрывал. В кресле на колесиках сидел мистер Боулз, он давал указания сиделке, которая клала на сукно его фишки и, перегнувшись через его плечо, подталкивала их собственной лопаточкой. У него тоже была своя система, но, как я подозревал, система эта не срабатывала. Он дважды посылал сиделку в кассу за деньгами, и во второй раз я заметил, что бумажник его почти пуст, — там оставалось всего несколько тысячефранковых билетов. Он отрывисто дал приказание, и сиделка выложила оставшиеся у него фишки на сумму в сто пятьдесят тысяч франков; шарик завертелся, и Боулз проиграл. Откатываясь в кресле от стола, он меня заметил.
— Эй вы, — сказал он, — как вас зовут?
— Бертранд.
— Я слишком мало взял денег. А возвращаться в отель не хочу. Дайте мне в долг пять миллионов.
— Простите, не могу.
— Вы же знаете, кто я. Знаете, какое у меня состояние.
— В отеле... — начал я.
— Они не смогут дать мне такую сумму, пока не откроются банки. А мне надо сегодня. Вы же много выиграли. Я за вами следил. Я верну вам деньги еще сегодня вечером.
— Как известно, люди иногда проигрывают.
— Что вы там болтаете, не слышу! — сказал он, поправляя слуховой аппарат.
— Простите, Д. Р. Угой, не могу.
— Моя фамилия не Д. Р. Угой. Вы же знаете. Я Д. Р. Боулз.
— Мы в конторе зовем вас Д. Р. Угой. Почему бы вам не сходить в здешний банк и не получить по чеку? Там всегда кто-нибудь дежурит.
— У меня нет счета в франках, молодой человек. Разве вы не знаете валютных ограничений?
— Не заметил, чтобы они нас с вами так уж тревожили.
— Давайте выпьем кофе и обсудим наше дело.
— Мне сейчас некогда.
— Послушайте, молодой человек, я же ваш хозяин.
— Я не признаю никаких хозяев, кроме Гома.
— Какой еще Гом?
— Мистер Дрютер.
— Гом. Другой. Вижу, что у вас не слишком уважают владельцев фирмы. А у сэра Уолтера Бликсона тоже есть кличка?
— По-моему, низший персонал зовет его Пузырь.
Серые, смазанные черты на миг осветила беглая улыбка.
— Ну, это хотя бы соответствует. Сиделка, вы можете полчаса погулять. Дойдете до гавани и обратно. Вы же говорите, что любите пароходы.