Ресторан был полон и довольно грубо освещен голыми лампочками. Вокруг висела уйма зеркал, явно закупленных на распродаже какого-то старого ресторана, потому что на них рекламировались вышедшие из обихода блюда вроде бараньих отбивных.
Она мне сообщила:
— На открытии был Кокто.
— А кто он?
— Ах, полковник, вы надо мной смеетесь.
— Видите ли, мой образ жизни не оставлял мне времени для чтения книг, — сказал я и вдруг прямо под рекламой отбивных увидел смотревшую на меня Кэри.
— Как я завидую тем, кто ведет жизнь, полную приключений, — заявила моя спутница и положила звякнувшую сумочку на стол. Ее ласточкино гнездо вздрогнуло, а янтарные серьги качнулись, когда, повернувшись ко мне, она доверительно сказала:
— Ну же, полковник, я до страсти обожаю слушать, когда мужчина мне рассказывает про свою жизнь. (Глаза Кэри в зеркале стали огромными, рот так и остался полуоткрытым, словно она онемела на середине фразы.)
— Да рассказывать в общем-то нечего, — сказал я.
— Насколько мужчины скромнее женщин! Если бы я совершала в жизни безрассудства, я бы не уставала ими хвастать. Челтенхем, вероятно, кажется вам тихой заводью.
Я услышал, как за соседним столиком уронили ложку, и неуверенно пробормотал:
— Что ж, я не против тишины... Что вы будете есть?
— У меня такой малюсенький аппетит, полковник. Лангуст «термидор».
— И бутылочку «Вдовы Клико»? — Я готов был откусить себе язык, — эти отвратительные слова вырвались прежде, чем я смог их проглотить. Мне хотелось повернуться к Кэри и сказать: «Это — не я. Я этого не писал. Это моя роль. Вини тут автора».
Чей-то незнакомый голос произнес:
— Но я вас обожаю. Я обожаю все, что вы делаете, как вы говорите, как вы молчите. Я хотел бы гораздо лучше говорить по-английски, чтобы я мог вам сказать...
Я медленно повернулся боком и поглядел на Кэри. С тех пор как я в первый раз ее поцеловал, я никогда не видел, чтобы она так краснела. Ласточкино Гнездо сказала:
— Какие молоденькие и какие романтичные, не правда ли? Я всегда жалела, что англичане такие скрытные. Вот почему наше знакомство мне кажется просто удивительным. Еще полчаса назад мы ничего не знали друг о друге, а сейчас вот сидим здесь, — как вы ее назвали? — с бутылочкой «Вдовы». До чего я обожаю эти чисто мужские выражения. Вы женаты, полковник?
— В некотором смысле да...
— То есть как это понимать?
— Мы вроде расстались.
— Как это грустно! Я тоже рассталась с мужем — он умер. Может, это и менее грустно.
Голос, который я уже начал ненавидеть, произнес:
— Ваш муж не заслуживает того, чтобы вы были ему верны. Оставлять вас на целую ночь ради рулетки...