— Он сегодня не играет, — сказала Кэри. И добавила сдавленным голосом: — Он в Каннах, ужинает с молодой, красивой и умной вдовой.
— Не плачьте.
— Я не плачу, Филипп. Я... я... смеюсь. Если бы он мог меня сейчас видеть...
— Надеюсь, что он бы взбесился от ревности. А вы ревнивы?
— Как это трогательно, — сказала Ласточкино Гнездо. — Не хочешь, а слушаешь. Кажется, что перед тобой приоткрывается целая жизнь...
Все, что происходило, казалось мне чудовищно несправедливым.
— Женщины так легковерны, — сказал я, слегка повышая голос. — Все началось с того, что жена моя стала встречаться с молодым человеком, потому что у него был голодный вид. Может, он и был голодный. Он водил ее в дорогие рестораны вроде этого и позволял за себя платить. Вы знаете, сколько здесь берут за лангуст «термидор»? Так дорого, что не смеют даже проставить цену в карточке. Простенькое, дешевое студенческое кафе!
— Не понимаю, полковник... Вас что-нибудь расстроило?
— А вино? Как по-вашему, я должен был разрешить ему пить вино за мой счет?
— Да, с вами обошлись непристойно.
Кто-то так стукнул стаканом по столу, что он разбился.
Ненавистный голос произнес:
— Милая, это к счастью. Смотри, я помазал вином у тебя за ушками и на головке... Как ты думаешь, твой муж останется спать в Каннах со своей красивой дамой?
— Он только и умеет что спать.
Я встал и крикнул — больше я вынести не мог:
— Как ты смеешь так говорить!
— Филипп, пойдем, — сказала Кэри. Она положила несколько купюр на стол и вывела его из зала. Спутник ее был так удивлен, что даже не запротестовал.
Ласточкино Гнездо сказала:
— Да, они и правда слишком много себе позволяют. Такие разговоры на публике! Мне так нравится ваше старомодное рыцарство, полковник. Молодежь надо учить.
Она отняла у меня почти час, пока ела лангуст «термидор» и клубничное мороженое. Начала излагать историю своей жизни от самого детства в старом доме священника в Кенте — это было за лангустом — и до маленькой вдовьей пенсии в Челтенхеме — за мороженым. В Монте-Карло она живет в скромном пансионе, потому что туда пускают только «избранных» — думаю, что ее заработок в казино почти покрывает ее расходы.
Наконец я от нее избавился и пошел домой. Я боялся, что не найду там Кэри, но она сидела на кровати и читала один из шикарных разговорников, которые здесь издаются как романы — забавно и пестро. Когда я отворил дверь, она подняла от книжки глаза и сказала:
— Entrez, mon colonel[7].
— Зачем ты это читаешь?
— T'essaye de faire mon français un peu milieu[8].
— Зачем?
— Может, мне придется жить во Франции.