Мария села. Лидинилла подступил к ней вплотную. Ему сейчас было плевать, где Сантос залечил свои раны – на том островке, где его обнаружили пираты, или на материке. Верх взяла обида за своего друга, поддержку которого он чувствовал всегда и везде, в какой бы стране ни находился, какую бы грязную работу ни делал. Очень жаль, что глаза на истину ему открыл какой-то докторишка-уголовник. Лидинилла раскусил бы этого Черного Посыльного в два счета. Раскусил? Пожалуй, что так. Потому что он прикрывался дружбой с Муслимом, потому что его настоящая и главная цель – безопасность и приют. Он не отступился от своего кровавого промысла и убивал уже от имени Муслима: моряков, яхтсменов, всех тех, кто пересекал курс его корабля.
Из своего горячего мысленного монолога Лидинилла озвучил лишь малую часть:
– Жаль... – И покачал головой. – Жалко, что какой-то убогий докторишка открыл нам глаза на правду. А она-то заключалась всего-то в двух словах: «Где Сантос залечил свои раны?» Может, ты ответишь на этот вопрос?
– Я... не понимаю... о чем вы говорите, – в три приема выговорила Мария.
– Хорошо, я повторю еще раз: где Сантос залечил свои раны? Отвечай, сука!
Лидинилла наотмашь ударил Марию по лицу, и она упала на пол вместе со стулом.
Муслим равнодушно смотрел, как его друг избивает ногами женщину. Пожалуй, это самое легкое, что он мог сделать для нее. Самое страшное ее поджидало впереди.
* * *
Москва
– Сукин сын! Сукин ты сын! – возбужденно бросал под нос Артур Осипян, набирая номер телефона Миронова.
– Да? – вяловато ответил тот.
– Здравствуй, Алексей Григорьевич! В операции «Феникс» наметился прорыв.
– Говоров вышел на связь? – оживился глава комитета по безопасности.
– Верно. Он сообщил, что Лидинилла на Острове. Капитан «Неистребимого» получил приказ подойти к архипелагу, не вторгаясь пока в территориальные воды Йемена.
Адмирал не стал огорчать Миронова той частью сообщения, полученного от Возничего, где последний упомянул о необходимости подтверждения информации о визите Лидиниллы: слишком долго объяснять.
Впереди пять, шесть, а может, десять напряженных дней и бессонных ночей. Впору скрестить пальцы и скрепить их скотчем. За этот короткий сеанс связи Говорова с Возничим адмирал простил Сергею его долгое, затянувшееся на полгода молчание.
Он не мог не думать о совместной операции, и в этой связи часто сокрушался: «Ах если бы мы сохранили военные базы в Азии... Тогда согласно президентской директиве – наносить удары по террористам в любой части мира – в этом отдельном случае террориста разметали бы на мелкие фрагменты».