Открывать пришлось ей. Кулемина не было дома, писатель работал, был слышен стук его пальцев по клавиатуре, Матильда с мужем закрылись и на звонки в дверь не реагировали. На пороге стояла Галина. Она выглядела удрученной и замученной. Василиса отметила про себя, что преступника все-таки тянет на место преступления и что совесть есть и у преступников. По крайней мере, измученный вид Галины Василиса приписала именно совести. Она провела гостью на кухню и поинтересовалась, как себя чувствует Людмила. Как ни странно, родственники Людмилы не хотели видеть в больнице ее соседей. Конечно, это было их право. Возможно, они винили коммуналку за все то, что произошло с Людмилой.
Но Галина отделалась несколькими словами, из которых Василиса поняла, что родня не сомневается в том, что Людмила отравилась сама. Видимо, были на ее совести черные дела, о которых знали только родственники.
– Дайте мне ключ, – попросила Галина, – я хочу забрать кое-какие вещи сестры.
Василиса удивилась, в прошлый раз Галина была более агрессивной, разрешений не просила, требовала, да и ключ сама в последний момент положила в тумбочку. Видимо, после печальных событий она об этом забыла. Василиса принесла ей ключ. Галина, немного помявшись, поинтересовалась здоровьем Матвея. Василиса рассказала ей все, что знала от Звягинцева. Безусловно, ей стало немного неловко оттого, что она сама так и не проведала своего больного соседа. Глаза Галины загорелись при упоминании о том, что его здоровье идет на поправку. Она даже повеселела, чем озадачила Василису. Такая любвеобильность была несколько необычной. Или она хорошо относилась к нему, как к своему родственнику? Или у нее проснулась совесть? Галина попросила точный адрес больницы, в которой находился Матвей, Василиса же смогла описать только ее приблизительное месторасположение. Адрес знали Федор со Звягинцевым, но Галина не захотела отрывать их от своих занятий и тихо прошла в комнату Васиных.
«Итак, – подумала Василиса, – одна рыбка клюнула». Какие улики она сейчас прячет от следствия, было неизвестно. Караулить под дверью тоже глупо, разговаривать сама с собой Галина не станет, она просто возьмет улику и спрячет ее в свою сумочку. Или сунет к себе в карман. В любом случае то, что она собирается вынести, Галина вынесет, и никто ей в этом не воспрепятствует. Даже если Василиса придумает нечто неординарное – подставит подножку, женщина упадет, сумочка раскроется, содержимое карманов высыпется, – все равно, она не сможет определить невооруженным глазом, где улика, а где просто тушь для ресниц или помада с ядовитым содержимым. Василиса вздохнула.