Но в таком случае то, что совершилось бы не было бы социальной революцией; это была бы поработительная война, в которой более сильные подчинили бы слабых, победители эксплуатировали бы побежденных; мы не будем останавливаться на ней и возобновим наше исследование.
Если бы совершилась социальная революция, такая, как понимаем ее мы, то лишь потому, что большинство людей понимало бы пользу солидарности и взаимопомощи и опасность паразитизма; их деятельность направлялась бы к тому, чтобы помешать возвращению тех злоупотреблений, которые они сами уничтожили, и среди их тунеядцы составляли бы меньшинство. Мы увидим дальше, что нельзя основывать социальные отношения на исключениях.
В наши дни рабочий, истощенный, лишенный всего, что он создает своим трудом, соглашается работать, чтобы обогащать кучку паразитов всех родов и видов, и почти все находят это даже вполне естественным, а в то же время боятся, что в обществе, в котором условия труда будут улучшены, с целью сделать его привлекательным, продолжительность труда будет ограничена волей самого рабочего, и все будут обеспечены в полном удовлетворении своих потребностей, при единственном условии производить самим все необходимое каждому; что в таком обществе люди, охваченные вдруг невиданной до сих пор никогда леностью, откажутся работать для самих себя и предпочтут или умереть от нужды, или возобновить борьбу за подчинение одних другими! — так думать бессмысленно!
Под предлогом, что некоторые отдельные личности, совершенно испорченные современным положением вещей, могли бы отказаться работать, нам умышленно предлагают подчиниться власть имущим для того, чтобы принудить таких личностей к работе. Разве не выгоднее предоставить их собственной лени, чем создавать организацию, которая не сумеет принудить их к труду, но зато сможет отлично обратиться против нас самих.
Вспомним басню о садовнике, который пошел за своим господином просить освободить его от зайца, с'евшего несколько капустных листьев, и о том, что из этого вышло. Мы считаем себя более практичными и докажем, что нет надобности ни в жандармах, ни в судьях, чтобы исправить так называемых тунеядцев, если таковые имеются в действительности.
Впрочем, по нашему мнению, нет настоящих тунеядцев в точном смысле этого слова. Имеются только люди, способности которых не могли свободно развиться, которым социальная организация помешала найти нормальное направление для своей деятельности, и которые, будучи выбиты из колеи, пошли по ложному пути и окончательно деморализовались и опустились.